Действительно, и правительство и парламент находились тогда под террором юдофобской агитации в прессе и на улице. В тот день, когда в палате депутатов обсуждался еврейский вопрос (28 июля 1866), настроенная агитаторами толпа окружила здание, где происходило заседание, и с дикими криками требовала, чтобы законопроект о равноправии евреев был снят с очереди. Перепуганные депутаты, речи которых заглушались криками толпы, разбегались из залы заседания. «Либеральные» министры бросили через окно прокламацию к народу с уверениями, что чужаки и евреи не получат в Румынии никаких гражданских прав. Но и это еще не успокоило разъяренную толпу. Она бросилась к новой синагоге, одному из красивейших зданий Бухареста, и разгромила ее до основания; свитки Торы и вся утварь синагоги были уничтожены. На улицах били встречных евреев. Многие евреи из австрийских и русских подданных укрылись в зданиях своих консульств. Австрийский консул потребовал от префекта полиции принятия мер для обеспечения безопасности еврейского населения. От французского правительства получалась депеша с упреками по поводу допущения эксцессов. Это побудило румынских правителей обуздать буйную чернь. Когда в Яссах начались уличные нападения на евреев, префект полиции выпустил прокламацию, в которой грозил буянам строгими карами, так как они позорят Румынию перед всей Европой. В душе, однако, правительство и большинство депутатов были довольны антиеврейскими демонстрациями, которые могли убедить Европу, что румынский народ враждебен евреям и поэтому эмансипация преждевременна. Теперь и «либералы» могли голосовать в палате за сохранение старой статьи конституции, допускающей натурализацию только для христиан. Кремье писал тогда в одной французской газете: «Я вынужден сказать, что в Румынии либеральная партия, проповедующая прогресс и выражающая сочувствие революции 1848 года, проводит в вопросах религиозных и социальных идеи XV и XVI столетий».
Эта характеристика румынских политиков вполне оправдалась. В конце 1866 г. главою министерства сделался вождь либеральной партии Иван Братиану, под маской либерализма скрывавший хищную натуру шовиниста-юдофоба. Это был один из наихудших экземпляров Гамановой породы. Опираясь на старые законы, он выселял евреев из деревень, а переселившихся в города и не обладавших законным имущественным цензом изгонял из пределов страны, подводя их под архаический закон о «бродягах». Однажды агенты Братиану совершили такое зверство. Высылая из города Галаца группу румынских евреев, объявленных иностранцами, местный префект распорядился переправить их через Дунай на турецкий берег, а когда турецкая пограничная стража отказалась принять изгнанников и отослала их назад, румынская стража отгоняла их штыками от берега, причем двое попали в воду и утонули (июль 1867). Весть об этом злодействе вызвала крик возмущения в Европе. Парижский «Альянс» поднял сильную агитацию с целью дипломатического вмешательства в дела преступного государства. В английском парламенте был еделан запрос по этому поводу министру иностранных дел. Дипломатические агенты держав в Бухаресте заявили князю Карлу протест против подобных безобразий, и Братиану должен был выйти в отставку. Его преемники из консервативной боярской партии в течение некоторого времени обуздывали чернь, но не прекратили «закономерного» угнетения евреев. А когда Братиану снова вернулся к власти, произошел погром в Галаце (октябрь 1868). В следующие годы часто сменялись министерства в Румынии, но положение осталось прежнее: репрессии правительства чередовались с уличными погромами (в 1870—1873 гг. в Измаиле, Кагуле, Бакау и других городах). Парижский «Альянс» требовал дипломатического вмешательства, иностранные дипломаты заявляли протесты румынскому правительству, последнее оправдывалось, но делало свое. Прекращая эксцессы толпы, оно било евреев циркулярами о выселениях и закрытии для них различных источников пропитания.