Отголоски еврейских движений доносились и в Азиатскую Турцию, но здесь пробуждение от векового сна шло крайне медленно. Бедные, забитые евреи Святой Земли видели осквернение ее святости во всякой попытке устройства школ, где их детей обучали бы полезным знаниям и ремеслам. В благочестивой тетрархии: Иерусалиме, Сафеде, Тиверии и Хевроне[62] жившие на счет «халуки» богомольцы воспитывали своих детей в архаических хедерах и иешивах и поднимали вопли о гибели веры, когда просвещенные филантропы из западных стран открывали для этих детей школы современного типа. Даже популярный филантроп Моисей Монтефиоре, который часто посещал Палестину и хотел упорядочить там школьное дело, не устоял против воинствующей ортодоксии. В 1856 г. прибыл в Иерусалим секретарь венской общины, известный поэт Людвиг Август Франкль и открыл здесь сиротский приют со школою имени барона Лемеля из Вены; около того же времени вышеупомянутый Альберт Кон открыл в Иерусалиме на средства парижских Ротшильдов ремесленную школу; еще одно общеобразовательное училище было основано германскими евреями. Все эти учебные заведения находились под заклятием, «херемом», и в них обучались только немногие дети сефардов, менее фанатичных, чем ашкеназы. Рассказывают, что перед окнами дома, где жил опекун «немецкой» школы, иерусалимские фанатики каждую ночь ставили носилки для мертвецов, пока он не обязался не принимать в свою школу ашкеназских детей. Когда великий историк Грец во время своего путешествия по Палестине (1872) посетил иерусалимскую синагогу, один фанатик из Венгрии взошел на амвон и провозгласил над гостем формулу «херема». При таких условиях в Палестине не могли найти отклик и призывы из Европы к возрождению Сиона путем земледельческой колонизации (выше, § 38). Когда представитель «Альянса» Карл Петтер основал ферму с агрономической школой «Микве Израиль» близ Яффы (1870) с целью подготовить пионеров колонизации, среди местных евреев почти не нашлось учащихся для этой школы и пришлось приглашать молодых людей из Галиции. В такой затхлой атмосфере не могла развиваться и новая литература «гаскалы». Единственный иерусалимский писатель, решившийся напечатать сочинение не по раввинско-хасидскому шаблону, был Яков Сапир, описавший свое шестилетнее путешествие (1858—1864) по Египту, Аравии и Индии в двухтомной книге «Эвен Сапир» (1866,1874). При всей наивности изложения и малой осведомленности автора по части истории и географии описание посещенных им экзотических стран представляло большой интерес для читателя того времени, который ничего не знал о жизни осколков еврейства, заброшенных в эти далекие страны[63].
Деятельность «Альянс Израэлит» внесла некоторые лучи света в темные углы азиатско-африканской диаспоры, куда этот союз спешил на помощь гонимым еврейским общинам. В 1861 г. парижский ориенталист Иосиф Галеви, посланный «Альянсом» в Марокко для исследования положения тамошних евреев, привез оттуда потрясающие сведения. Он видел там людей порабощенных и марокканским султаном и феодалами, выходивших из своих гетто («mellah») на принудительные работы без обуви и с тряпкой на голове, так как по обитаемым мусульманами улицам «неверным» нельзя было ступать обутыми ногами и накрывать голову шапкой. Все формы унижения евреев сохранились от былых времен в этих гнездах мусульманского фанатизма, но периодически к унижениям присоединялись дикие насилия со стороны пашей, реквизиции и массовые изгнания. В один из таких моментов посетил Марокко Моисей Монтефиоре (1864) и обратил внимание английского резидента на бедствия евреев. Вскоре весь дипломатический корпус в Марокко сделал представление султану о необходимости устранения произвола по отношению к евреям, «если его величество хочет сохранить добрые отношения о христианскими народами». Султан дал в одном случае удовлетворение пострадавшим, но затем режим насилия и произвола продолжался. Жизнь евреев во внутренних городах Марокко (Тетуан, Мекинес и др.) была сплошной мукой, и только в приморских городах вроде Танжера, где находились иностранные консулы, гонимые могли находить защиту. Благодаря бдительности парижского «Альянса» и позже лондонского «Anglo-Jewish Association» злодейства марокканских властей вызывали протесты со стороны дипломатов, и несчастные жертвы деспотизма могли хоть утешаться мыслью, что их европейские братья следят за их судьбою и в минуты катастроф протянут им руку помощи.
В другом царстве мусульманского фанатизма, в Персии, преследуемые евреи уже научились сами посылать жалобы на жестоких гонителей своим братьям на Западе. В 1865 г. в общем собрании членов «Альянса» в Париже читалось письмо из Тегерана, которое начиналось следующими словами: «Позвольте нам излить перед вами наше горе. Вы ведь не допустите, чтобы ваши братья погибали в ужасных бедствиях, как жертвы непрерывных преследований. Мы стали посмешищем в глазах наших врагов, которые считают нас беззащитными и делают с нами, что хотят. Не проходит дня без нового бедствия. Наша жизнь, наше достояние, все нам дорогое находится в руках наших врагов и оскорбителей». Дальше шло описание беззакония властей и разнузданности масс: между прочим сообщалось, что убивший еврея мусульманин привлекается к суду только в том случае, если свидетелем убийства был другой мусульманин, да и тогда убийца карается только денежным штрафом. По ходатайству «Альянса» делались запросы в английском парламенте о персидских насилиях, затем в Тегеране делались дипломатические представления и от шаха получались обещания устранить зло. В отдельных случаях эти обещания исполнялись, по общее положение здесь, как и в Марокко, оставалось неизменным. Единственная перемена заключалась в некотором подъеме духа гонимых, в приобретенном ими новом праве кричать и быть услышанными в Европе.
62
В 1875 году в Иерусалиме жило около 13 000 евреев (7000 ашкеназов и 6000 сефардов); приблизительно столько же было во всех остальных городах Палестины вместе.
63
Несколькими годами раньше описал свое путешествие на Восток уроженец Молдавии Иосиф Израиль, называвший себя Вениамин II, как продолжатель средневекового путешественника Вениамина из Туделы. Подобно странникам былых веков, этот самобытный этнограф пустился по свету в поисках затерянных десяти колен израильских. В 1844 г. он отправился из Вены через Константинополь в Египет и Палестину, затем в Среднюю Азию и Индию и, наконец, в Северную Африку (Марокко и др.). Восемь лет продолжалось это путешествие, которое Вениамин II описал в книгах на разных языках. В 1859— 1861 гг. неутомимый странник объезжал Соединенные Штаты Северной Америки и описал свои наблюдения в тамошних еврейских общинах в книге, изданной на немецком языке («Drei Jahre in Amerika», Hannover, 1862). С планом новой экспедиции в «темный материк» он приехал в Лондон, чтобы заинтересовать им богатых евреев, но посреди этих приготовлений его настигла смерть (1864).