Параллельно с сионистской работой в Париже шла энергичная работа по обеспечению прав еврейских национальных меньшинств в государствах, образовавшихся в результате мировой войны на основании мирных договоров. Многие еврейские представители этих стран находились в Париже, когда там начались заседания Мирной конференции; туда же прибыли делегаты двух американских политических организаций: Еврейского комитета и Еврейского конгресса (Луис Маршал, Джулиан Мак и др.). Из всех этих лиц составился особый Комитет еврейских делегаций (Comité des délégations juives), поставивший себе целью международную защиту прав еврейских меньшинств (март 1919 г.). Инициатором и секретарем новой организации был член сионистского исполнительного комитета Леон Моцкин, одинаково горячо преданный идеям сионизма и диаспорного автономизма. 10 мая Комитет еврейских делегаций подал Мирной конференции обширный меморандум, в котором от имени девяти миллионов евреев требовал, чтобы гражданские и национальные права еврейских меньшинств в различных государствах были гарантированы в мирных договорах наравне с правами прочих национальных меньшинств и чтобы соответствующие пункты были включены в основные законы новообразованных государств. Вследствие внутренних несогласий в самом еврейском обществе, ассимилированные представители которого не мирились с самой идеей «еврейской национальности», нельзя было добиться формального признания еврейского национального меньшинства со стороны международного ареопага, но еврейский меморандум содействовал тому, что Мирная конференция установила гарантию всех «религиозных, этнических и национальных меньшинств», в том числе и еврейских. Нелегко досталась эта победа: уполномоченные Польши и Румынии (Падеревский, Дмовский и Братиану) сильно сопротивлялись принятию упомянутой резолюции, умаляющей суверенитет их государств, в особенности по части признания равноправия еврейского меньшинства, и руководителям конференции, Вильсону и Клемансо, приходилось их успокаивать, доказывая, что такие требования предъявляются всем новообразованным или расширенным государствам. Версальским «трактатом о меньшинствах», подписанным 28 июня 1919 г., Польша первая обязалась соблюдать принцип полного равноправия всех меньшинств на своей территории, причем для евреев было специально оговорено право их общин содержать автономные школы за счет государственного бюджета и публично соблюдать субботний отдых (не призываться в суд или к выборам в субботние дни). Подобные же договоры были впоследствии подписаны Румынией и другими государствами. В 1920 г. парижский Комитет еврейских делегаций уполномочил своих представителей отстаивать гарантированные мирными трактатами интересы еврейских меньшинств в кругах Лиги Наций в Женеве.
Таким образом, в результате мировой войны и последовавших за нею мирных трактатов явились два великих акта: 1) английская гарантия «национального дома» для евреев в Палестине, превратившаяся затем в гарантию международную для Палестины под английским мандатом, 2) международная гарантия равноправия еврейских меньшинств в диаспоре. Последнее должно было служить продолжением той «третьей эмансипации», которая началась в России после февральской революции 1917 года, но не была закончена вследствие распада великого русско-еврейского центра и погружения его остатка в омут большевизма. В дальнейшем обзоре мы увидим, в какой мере осуществились оба вышеуказанные достижения, гарантированные международными актами, как в Палестине, так и в диаспоре.
ГЛАВА II. ДВАДЦАТЫЕ ГОДЫ. ВРЕМЯ ФОРМАЛЬНОЙ ТРЕТЬЕЙ ЭМАНСИПАЦИИ
§ 4 Как осуществлялось равноправие в государствах с национальными меньшинствами
Из государств, образовавшихся на развалинах монархий России и Австро-Венгрии, наиболее крупным была Польша с ее трехмиллионным еврейским населением, составлявшим 10 процентов всего населения. Тревожны были первые годы новой республики. Ей приходилось еще воевать с Россией за пограничные территории и выдержать натиск Красной Армии на Варшаву. Военный психоз отравлял радость национального возрождения. Еще в ноябре 1918 г. польское население Львова вместе с легионерами отпраздновало Декларацию независимости Польши кровавым погромом в еврейском квартале за то, что евреи занимали нейтральное положение в борьбе между поляками и украинцами в Восточной Галиции. Во время войны с большевиками польские солдаты и вольные банды ворвались в Вильну, откуда красные только что отступили, и расстреляли многих евреев под предлогом сочувствия большевизму; при этом жертвой солдатской ярости пал молодой писатель А. Вайтер (апрель 1919 г.). В Пинске польские солдаты убили 35 сионистов, пойманных в собрании и, конечно, далеких от большевизма. После отступления Красной Армии из района Варшавы (август 1920 г.) польские власти жестоко преследовали евреев в городах, временно оккупированных русскими, под тем же предлогом «еврейской измены». Совершенно деморализованные солдаты из полков генерала Галлера повсюду издевались над евреями в городах и на железных дорогах, отрезывали им бороды и выкидывали их из вагонов. Шеф государства Пилсудский, создатель освободительных легионов, слабо реагировал на это вырождение своей армии и обращал мало внимания на протесты еврейских депутатов в сейме. Аппетиты воинствующей юной республики были удовлетворены только Рижским миром (март 1921 г.), отдавшим под власть Польши огромную территорию из частей Белоруссии, Литвы и Волыни. В состав Новой Польши вошло около трети еврейского населения царской России, что вместе с галицийскими и познанскими евреями составило трехмиллионный центр, которому еще предстояло вести борьбу за превращение своего бумажного равноправия в действительное.
Имея в своем составе свыше десяти миллионов инородцев: украинцев, белорусов, немцев и евреев на общее население в тридцать миллионов, Польская республика представляла собою типичное «государство национальностей», которое должно было бы показать пример добросовестного исполнения своих обязательств по отношению к национальным меньшинствам согласно пунктам Версальского договора. Но польское общество показало пример обратного. Влиятельная часть его примыкала к партии ярых шовинистов, называвших себя национал-демократами («эндеки»), которая еще задолго до войны, под руководством Романа Дмовского, поставила главным пунктом своей программы беспощадную борьбу против еврейства в Польше. Эти наследники царской юдофобии играли крупную роль в первые годы новой республики и на практике ослабляли влияние либерального главы государства Пилсудского, бывшего члена польской социалистической партии. Еврейские партии, имевшие в первых польских парламентах (сейм и сенат) от двадцати до сорока депутатов, боролись против систематического нарушения равноправия, но антисемиты в центральном правительстве и местной администрации усвоили себе такую тактику, что борьба с ними была очень трудна: при формальном признании равноправия евреев их фактически вытесняли из различных отраслей хозяйственной жизни. Усилившийся в то время «этатизм» (государственная монополизация разных отраслей индустрии) отнимал заработок у десятков тысяч еврейских семейств, кормившихся около монополизованных предприятий, ибо в казенные предприятия евреи не принимались на службу, как на государственную службу вообще. Налоговая система, льготная для деревни и тягостная для города, сделала преобладающее в городах еврейское торговое население главным плательщиком государственных податей, что при общем сокращении торговых оборотов в отрезанной от огромного русского рынка Польше разоряло еврейское купечество. Особенно яростная борьба велась против еврейской профессиональной интеллигенции, успешно конкурировавшей в адвокатуре, медицинской практике и других свободных профессиях с польскими коллегами, примыкавшими в большинстве к эндекам. Чтобы убить эту конкуренцию в зародыше, антисемиты пустили лозунг нумерус клаузус для еврейских студентов высших учебных заведений и добились внесения в сейм проекта об ограничении их числа десятью процентами. Проект мог легко пройти в парламенте, но это открытое нарушение прав меньшинства вызвало тревогу за границей. Комитет еврейских делегаций и «Лига прав человека» в Париже обратили на это внимание Лиги Наций и французского правительства; сам премьер-министр Пуанкаре вмешался в дело, и антисемитский законопроект был снят с очереди (1923).