§ 4 Конгрессы антисемитов и усиление их организации (1882-1890)
В сентябре 1882 года в Дрездене состоялся «международный» конгресс антисемитов, в котором участвовали делегаты двух государств — Германии и Австро-Венгрии, в числе около 300 человек; было также несколько гостей из России. Почетными гостями были главари венгерских антисемитов, которые в это время создали в своей стране юдофобский террор в связи с Тисса-Эсларским ритуальным процессом (дальше, § 10). В зале заседаний конгресса, сбоку от президентского стола, висел портрет жертвы мнимого ритуального убийства, и под сенью кровавого призрака средневековья совещались воскресшие Капистраны о новых способах истребления еврейства... Заседания конгресса чередовались с общими обедами делегатов, где провозглашались тосты за лидеров движения и, между прочим, за «духовного отца антисемитизма» князя Бисмарка. При этом пелась песня с рефреном: «Bald, Germanen, sei es wieder deutsch im deutschen Vaterland». Штеккер прочел доклад, в котором развил следующие тезисы: 1) необходимо образовать международный союз для противодействия усилению еврейства; 2) еврейский вопрос не исключительно расовый и религиозный, а культурно-исторический, экономический и моральный; 3) влияние евреев держится на бессовестном приобретении и употреблении капитала для целей, враждебных христианскому общественному строю; 4) считая себя особою национальностью и по своим обычаям составляя особую касту, евреи не могут стать органическою частью христианского общества, а реформированные среди них еще более опасны, чем староверы; 5) эмансипация евреев противоречит существу христианского государства и есть роковая ошибка; 6) евреи являются одновременно двигателями капитализма и революционного социализма и в обоих отношениях приближают государство к гибели; 7) против роста еврейской торговли нужно бороться законодательным путем, с целью сосредоточения торговли в руках христиан; 8) полная же победа над еврейством будет достигнута путем сохранения христианского и национально-государственного духа во всех сферах жизни.
Эту программу Штеккера радикальный антисемит Генрици находил слишком умеренною. Он заявил, что еврейский вопрос может быть разрешен только путем изгнания евреев из страны на основании особого государственного акта. «Пусть уйдут от нас, а куда — нам дела нет». Миссионер Делеруа (De le Roi) предлагал направить евреев в Египет, над которым тогда устанавливался английский протекторат. Штеккер возражал против крайностей: нужно решать еврейский вопрос по-христиански, постепенно, не спеша сразу достигнуть конечной цели, т. е. исчезновения еврейства. «Нам, — говорил он, — не следует также упускать из виду, что антисемитская партия пока еще слаба, и, если бы сейчас пустили в стране на голосование вопрос, кого изгнать: семитов или антисемитов, результат был бы не в пользу антисемитов». После прений тезисы Штеккера были приняты с некоторыми поправками.
Другим героем конгресса был лидер венгерских антисемитов, парламентский депутат Истоци. Он прочел проект манифеста, обращенного «к правительствам и народам христианских государств, подвергающихся опасности от еврейства». В каждой стране борьба с этой опасностью должна вестись путем организации антиеврейских оборонительных союзов. Необходимо прежде всего парализовать тайную деятельность еврейского интернационала в Париже, именуемого «Alliance Israélite Universelle», и противопоставить ему всемирный христианский союз «Alliance Chrétienne Universelle». Единогласно принятый конгрессом манифест решено было напечатать в виде объявления во «всемирно-еврейской газете» — лондонской «Times», которая тогда обличала погромную политику в России и была ненавистна антисемитам.
Организованные в самостоятельную партию германские антисемиты заботились об усилении своего представительства в законодательных учреждениях. Тут они на первых порах имели не одинаковый успех на выборах в рейхстаг и в прусский ландтаг, производившихся по двум различным системам: всеобщего и цензово-классового избирательного права. Выборы 1884 года в рейхстаг дали снова победу либералам и демократам, между которыми было пять депутатов-евреев; антисемиты провели только двух депутатов, из коих один был, конечно, Штеккер. Выборы же следующего года в ландтаг дали победу консерваторам-антисемитам и близким к ним национал-либералам, давно отделившимся от либерально-прогрессивной партии; в ландтаг вошел только один еврей, кандидат прогрессистов. Прогрессисты-христиане не часто осмеливались выставлять на выборах от своей партии еврейских кандидатов, ибо опасались провала и потери партийного мандата. Только социал-демократы с большей уверенностью в успехе выставляли кандидатов-евреев, проходивших по спискам рабочей партии (Пауль Зингер и др.). Евреи-депутаты, впрочем, ни в рейхстаге, ни в ландтаге не выступали в защиту своих соплеменников и прятались за спиною адвокатов-христиан: они придерживались прежней тактики Ласкера, который отказывался «быть защитником в собственном деле». Этому странному завету следовал по смерти Ласкера (1884) его друг Бамбергер, влиятельный представитель левого крыла либеральной партии, примкнувший к образовавшейся тогда новой партии «свободомыслящих».
Пытливая немецкая мысль, стремящаяся возводить все в систему, снова попыталась подставить фундамент теории под модный идол антисемитизма. Автор «Философии бессознательного» Эдуард Гартман издал в 1885 г. трактат «Еврейство в настоящем и будущем», который по своему научному тону стоит выше страстного памфлета маниака Дюринга, но все же не поднимается над уровнем социальных заблуждений своей эпохи. Философ, призванный распознать духовную болезнь своей среды, был сам заражен ею. Гартман считает «племенную солидарность» всемирного еврейства явлением естественным, но признает ее вредною для народов, среди которых евреи живут; поэтому он не стесняется предлагать евреям отрешиться от своей «национальной ограниченности» и связанных с ней религиозных представлений, как они отказываются от устарелых обычаев. Чтобы оправдать это требование подавления «естественного чувства» в коллективном индивиде, Гартман указывает, что иудаизм дает своим адептам «обетование власти над миром» (Weltherrschaft), делающее их неудобными для других народов. Он еще делает условное различие между национальным чувством и «племенным» (Stammesgefuhl) и требует, чтобы евреи пожертвовали своим племенным чувством ради немецкого национально-государственного. «Национальное государство, — говорит он, — дарующее полную равноправность этнологически и религиозно чуждой ему составной части, может так поступать лишь в предположении, что эта благодарная группа принесет ему все свое сердце». Для этого недостаточно ни «чувства родины», привязывающего человека к почве и ландшафту, ни отвлеченного патриотизма, желающего своему отечеству большего процветания, чем другим странам, и готового в случае войны жертвовать добром и кровью для обороны его; нет, безусловно нужно национальное чувство, с любовью и энтузиазмом лелеющее культурные идеалы своей нации как величайшие духовные блага. Еврейство, однако, еще не отдало окружающим нациям всего своего сердца, ибо сохранившееся в нем чувство племенной солидарности конкурирует с национальным (государственным) чувством. Еврейство представляет собою интернациональное масонство (следует обычная ссылка на Alliance Israelite). Если защитники еврейства хотят быть полезными своим соплеменникам, то они должны проповедовать полное растворение их среди «народов-хозяев» (Wirtsvölker). Таким образом, и в выводах Гартмана звучит тот же возглас древнего варвара: «Горе побежденным!» Национальный эгоизм державного народа вправе требовать подавления естественного «племенного чувства», т. е. народной индивидуальности, в численно меньшей группе. Философ также не преминул, подобно Трейчке, напомнить евреям, что им дали гражданское равноправие под условием отказа их от своей национальности и, следовательно, сделка может быть признана недействительною при нарушении условия.
В какой мере разделялись воззрения Гартмана другими германскими мыслителями той эпохи, видно из произведенной тогда литературной анкеты. Еврейский публицист из Австрии Изидор Зингер издал в 1884 г. книжку «Должны ли евреи сделаться христианами?» и разослал ее выдающимся людям разных стран с просьбою высказать свое мнение об антисемитизме. Большая часть полученных ответов, опубликованных в особой книге, осуждала антисемитизм. Натуралисты Молешот, Бюхнер, Карл Фохт и Дюбуа-Реймон видели в антисемитском движении результат обостренной борьбы за существование, экономической конкуренции и грубого эгоизма. Фохт повторил мысль, ранее высказанную им в печати: «Центр тяжести еврейского вопроса лежит не в религии, а в инстинктивной ненависти неспособных людей к способным, бездеятельных к бодрым и деятельным». Но многие отзывы близки к воззрениям Гартмана. Это выражено ясно в ответе популярного историка Иоанна Шерра. Отвергая в качестве свободного мыслителя религиозную основу еврейского вопроса, Шерр тем больше выдвигает национальную: «Если евреи хотят быть и оставаться отдельной нацией, то это их право, но тогда другие нации вправе им сказать: приищите себе национальную территорию, в Палестине или где угодно. Быть одновременно национальным евреем и национальным немцем по совести и убеждению невозможно». То же утверждали Г. Фон-Аминтор и другие: «Пока еврейство будет составлять нацию в нации, антисемитизм не будет обезоружен». Все эти люди как будто не замечали, что большинство германских евреев давно уже исполнили обязательство, данное при эмансипации, и ревностно ассимилировались, и тем не менее именно в разгар онемечения их грубо оттолкнули. Натуралисты оказались проницательнее социологов: антисемитизм был больше продуктом низменных инстинктов, чем идей и высоких эмоций. То был поход национального эгоизма сильных против национального индивидуализма слабых, поход силы против права.