В некоторых странах формально существовали конституционные представительные режимы с сохранением реального контроля над политической жизнью в руках олигархических кругов при слабой оформленности партийно-политической системы. Так обстояло дело в Колумбии, Бразилии, Аргентине.
В Аргентине это был режим «элитарной демократии» (1880– 1916), олицетворявший политическое господство помещичье-буржуазной элиты общества в либеральных, демократических одеждах.
Аргентинские олигархические круги, тесно связанные с развитием капитализма в стране и с британским рынком, апеллировали к принципам буржуазного либерализма и объявили себя сторонниками правового, конституционного государства. Указанные принципы, разделявшиеся и демократическими и интеллигентскими кругами, были воплощены в конституции 1853 г., ставшей юридическим фундаментом сплочения страны. Она, как и конституции других латиноамериканских государств, заимствовала такие положения конституции США, как сильная президентская власть, двухпалатный Национальный конгресс, федеративное устройство с сочетанием сильной федеральной власти и широкой автономии провинций, перечень традиционных демократических свобод. В соответствии с конституцией в республике регулярно избирались президенты на 6-летний срок, без права избрания на второй срок подряд. Действовали законодательные учреждения, политические партии. После окончания гражданских войн 10–60-х годов XIX в. аргентинская армия не вмешивалась в политику.
Однако форма правового конституционного государства прививалась обществу с господством олигархических кланов, которое по уровню социального и гражданского развития еще не было готово к этому. Основная часть населения оставалась вне политической жизни. В регулярно проводившихся выборах участвовало лишь несколько десятков тысяч избирателей, в то время как общее население Аргентины в 1895 г. насчитывало 4 млн. жителей, а в 1914 г.– 7,9 млн. Однако и такие выборы превращались в формальность. На деле исход их решался заранее, в закулисных сделках между лидерами соперничавших фракций и кланов помещичье-буржуазной верхушки. «Политические партии» представляли собой именно такие фракции, были персональной «клиентелой» той или иной «сильной личности» каудильистского склада. Эти «партии» держались на личных связях и обязанностях их активистов и лидеров. Они не имели определенных программ и организационной структуры, устойчивой массовой базы. На выборах царили подлоги, мошенничества, проявления насилия. При такой системе неугодные господствующим в политике кланам кандидаты не имели ни малейших шансов. Еще больший произвол местных властей царил в провинциях, особенно на селе.
Реальное содержание «элитарной демократии» состояло в том, что она давала значительную свободу и автономию отдельным фракциям помещичье-буржуазной верхушки, аристократической элиты, ее региональным и групповым кланам, право на большее или меньшее участие каждой из фракций в системе власти. Это содействовало их сплочению в единый консервативный блок на основе компромисса олигархии Побережья, особенно провинции Буэнос-Айрес, с олигархическими группировками внутренних провинций. Именно на базе «элитарной демократии» удалось покончить с междоусобными гражданскими войнами, преодолеть раскол и укрепить единство страны и ее политическую стабильность, придать сложившемуся режиму определенную гибкость. По сравнению с предшествовавшей эпохой «беспорядочной» политической жизни, хаоса гражданских войн, сильных патриархально-консервативных тенденций, провинциальной замкнутости «элитарная демократия» была шагом вперед по пути консолидации Аргентины, конституирования форм буржуазной государственности и обеспечения благоприятных условий для развития капитализма.
Бурное экономическое и социальное развитие Аргентины в конце XIX – начале XX в., завоевание ею ведущих позиций в регионе по уровню экономики привели к тому, что в начале XX в. «элитарная демократия» перестала соответствовать изменившимся условиям. В общественно-политическую жизнь все настойчивее вторгались новые классы и социальные слои – предпринимательские круги, рабочий класс. Сильно выросли средние слои, интеллигенция. Повышению уровня зрелости гражданского общества содействовала массовая иммиграция из Европы. Иммигранты и их дети составили большинство населения Буэнос-Айреса и других крупных городов Побережья. Правда, на первых порах основная часть иммигрантов не имела избирательных прав, поскольку далеко не сразу обретала аргентинское гражданство.