Да и крестьянин-общинник, в массе своей ведущий трудовое хозяйство, по мере вовлечения в рыночные отношения тоже нуждался в кооперации как объединении, способном оградить его самостоятельность в рыночных связях и как производителя, и как потребителя. Во многом поэтому столыпинская реформа, подтолкнув развитие товарного рынка внутри страны и способствуя вовлечению сельского хозяйства страны в мировые рыночные связи, во времени совпало с периодом невиданно быстрых темпов становления кооперативной сети в России в целом и в ее деревне в особенности.
Примечательно и то, что в годы столыпинской аграрной реформы в России формируется государственно-кооперативная система сельскохозяйственного кредита, обеспечившая в канун Первой мировой войны такой высокий уровень инвестиций в аграрную сферу экономики, который в дальнейшем уже никогда не был превзойден.
Интегральным выражением прогресса, имевшего место в аграрной экономике страны в годы реформы, служат показатели внутреннего сельскохозяйственного товарооборота, который по данным статистики железнодорожных перевозок увеличился в 1911—1913 гг. по сравнению с дореформенным трехлетием на 40%. А объем перевозок молочной продукции за период с 1907 по 1913 г. вырос с 13,4 до 27,2 тыс. пудов, т. е. в 2 с лишним раза. Что касается экспорта сельскохозяйственных продуктов, то он характеризовался следующими темпами роста: в промежуток с 1901—1905 по 1911—1913 гг. среднегодовая ценность вывоза поднялась: зерновых и муки на 33%, продуктов интенсивного земледелия (картофель, сахар, свекла, табак, льняное волокно и др.) – на 82, а продуктов животноводства – на 141%.
Спрашивается, что же в таком случае помешало правительству решить сформулированную П. Столыпиным задачу: обеспечить «способному, трудолюбивому крестьянину … укрепить за собой плоды трудов своих и представить их в неотъемлемую собственность».
Во-первых, серьезным препятствием здесь явилось недоверие, с которым сама деревня отнеслась к этому начинанию. «Что касается до отношения крестьян к реформе, то она вообще возбуждает их недоверие, – признавал О. Аухаген, – …те же крестьяне, которые высказываются за реформу, приобретают себе врагов, угрожающих им смертью или поджогом. Такое отношение отчасти объясняется недоразумением, непониманием своих интересов, у многих несознанием своей невыгоды. К последним принадлежат, с одной стороны, состоятельные крестьяне, так называемые кулаки, держащие за ведро водки весь «мир» в своих руках, с другой – те слабые, которые сознают насколько такого рода хозяйство выгоднее сильному работнику».
На мельницу такого недоверия лили воду все, не только революционные, но и либеральные партии, от социалистов всех разновидностей слева, до кадетов справа. «Русская оппозиция, руководимая кадетами, – писал Аухаген, – считает, что все исходящее от правительства скверно. Когда перед японской войной русское правительство в крестьянской общине видело поддержку абсолютизму, кадеты были явными противниками общинного устройства, теперь же они относятся враждебно и к аграрной реформе».
Во-вторых, трудности, с которыми столкнулось столыпинское землеустройство, усугублялись просчетами самих реформаторов: использованием на местах принуждения по отношению к крестьянству, не желающему выходить из общины, торопливостью и связанным с ней невысоким качеством землеустроительных работ и т. п.
В-третьих, поистине роковую роль в судьбе реформы сыграли Первая мировая война и революция. В ускорении развязывания Германией войны определенную роль сыграли предвоенные успехи реформирования аграрной сферы в России. В воспоминаниях Д. Любимова, являвшегося одним из соратников П. Столыпина, рассказывается о весьма характерном эпизоде, связанном с деятельностью германской правительственной комиссии О. Аухагена по изучению хода реформы в России. Комиссия, по словам мемуариста, успехами преобразований в нашей стране была поражена. «Объехав землеустроительные работы в целом ряде губерний, германская комиссия представила своему правительству отчет. Нам удалось узнать его содержание, – сообщает Д. Любимов. – В нем говорилось, что если землеустроительная реформа будет проводиться при ненарушении порядка в империи еще 10 лет, то Россия превратится в сильнейшую страну в Европе». Достоверность этой информации позже подтвердил и участник комиссии, профессор М. Зеринг. Главный вывод отчета гласил, что «по завершению земельной реформы война с Россией будет не под силу никакой другой державе».