В 1943 г. правительство изменило свое отношение к Церкви. Это был наиболее сложный поворот во внутренней политике, основанной после Октября 1917 г. на атеизме. Конфликт государства с Русской Православной Церковью (РПЦ) возник, как и Гражданская война, в результате противоборства революционных и контрреволюционных сил России. Руководство Православной Церкви в лице патриарха Тихона (В. Белавина) и Поместного собора предало советскую власть церковному проклятию (анафеме). В 1923 г. Церковь отмежевалась от противостояния новому государству, но к тому времени преследования ее служителей только набирали силу. Они приняли наиболее широкие масштабы в 1930-е годы (в 1932 г. была принята «пятилетка безбожия»). К концу 1939 г. из церковного руководства оставались на свободе единицы. Принимая во внимание, что, по данным переписи 1937 г., в СССР было более 40 млн верующих христиан, сближение государства с Церковью имело принципиальное значение для мобилизации максимума сил на борьбу с захватчиками и престижа власти как внутри страны, так и за рубежом.
Первый шаг в этом направлении сделал митрополит Сергий (И. Страгородский), обратившийся 22 июня 1941 г. к верующим с посланием Церкви, в котором благословил всех православных «на защиту священных границ нашей Родины». К беспощадной борьбе с захватчиками призвал съезд мусульман, состоявшийся в Уфе 15–17 мая 1942 г.
Перемены в отношении властей к РПЦ и церквам других конфессий проявились еще летом 1941 г. Прекратилась антирелигиозная пропаганда и выход в свет журналов «Безбожник», «Антирелигиозник» и других. Важным проявлением патриотического служения духовенства и верующих явилась материальная помощь государству и Красной армии. Взносы РПЦ в Фонд обороны составили 300 млн рублей. Примечательно, что средства жертвовались даже на оккупированной противником территории (хотя часть священнослужителей сотрудничала с немцами). Так, священник Ф. Пузанов из Псковской области собрал среди верующих золота, серебра и церковной утвари на сумму 500 тыс. рублей и передал их через партизан на Большую землю.
Многие священнослужители принимали активное участие в боевых действиях. Среди них заместителем командира роты начал свой фронтовой путь С. Извеков, в дальнейшем – Патриарх Московский и всея Руси Пимен. В Красноярске в годы войны главным хирургом в эвакогоспитале работал епископ Лука (Л. Войно-Ясенецкий). Позднее за научные заслуги ему была присуждена Сталинская премия, большую часть которой он пожертвовал на «помощь сиротам, жертвам фашистских извергов».
Влияние религии особенно возрастало в наиболее тяжелые моменты войны. Богослужения в блокадном Ленинграде проходили при переполненных храмах. Позднее, 16 клириков местной епархии во главе с митрополитом Алексием (с 1944 г. – Патриарх Московский и всея Руси) были награждены медалью «За оборону Ленинграда».
В конце 1942 г. митрополит Сергий, в то время патриарший местоблюститель, призвал духовенство и верующих к сбору средств на строительство танковой колонны и обратился к Сталину с просьбой о государственном оформлении соответствующих денежных перечислений. На средства, собранные Церковью, были построены и переданы Красной армии танковая колонна имени Дмитрия Донского и авиационная эскадрилья имени Александра Невского.
Церковь постепенно обретала государственную опору. 4 сентября 1943 г. состоялась встреча Сталина с несколькими митрополитами РПЦ, на которой обсуждались первостепенные нужды Московской Патриархии и были приняты важные решения, среди них согласие правительства на избрание Патриарха Московского и всея Руси, пост, который после кончины святителя Тихона пустовал много лет. 18 сентября 1943 г. Собором епископов Патриархом был избран митрополит Сергий.
Проповедь митрополита Киевского и Галицкого Николая о необходимости борьбы с фашизмом
В период войны сформировалась новая церковная политика советской власти. Ее главными чертами являлись относительная веротерпимость и контроль за религиозной деятельностью со стороны государства. Эта политика включала силы Церкви в борьбу с врагом и способствовала более широкой поддержке СССР в зарубежных странах.
Огромное значение с первых дней войны имел трудовой энтузиазм народа. В июле 1941 г. молодой московский токарь Федор Букин выступил с инициативой работать не только за себя, но и за товарища, ушедшего на фронт, т. е. ежедневно выполнять две нормы (200 %) выработки продукции. Его почин был подхвачен другими рабочими. Так возникло массовое движение «двухсотников». В Москве к 1941 г. «двухсотниками» стали 15 тыс. комсомольцев. Вскоре стали известны «трехсотники», «четырехсотники», а с февраля 1942 г. – даже «тысячники», т. е. те, кто перевыполнял установленные нормы выработки в 10 раз. Это патриотическое движение, зародившись в военной промышленности, охватило постепенно все отрасли хозяйства.