Непримиримо критичная по отношению к иллюзиям и мифам метафизики, современная философия, тем не менее, совершенно некритично верит в оригинальность и новизну собственных концепций. Эта вера носит наивный, политически корректный характер, позволяющий регулярно объявлять гениями и классиками серые продукты институтской философии. Тяга к новизне и оригинальности целенаправленно культивируется в современном потребительском обществе, для которого новизна, оригинальность и модность товаров являются жизненно важными условиями существования экономики. Можно понять обывательскую веру в прогресс, совершенствование техники, одежды, продуктов питания, однако несколько наивно предполагать возможность “новаций” в философии, которая во все времена занималась поиском истины, бытия, Бога. Чего бы стоила философия, которая была бы занята исключительно тщеславным стремлением отметиться оригинальностью, подобно производителям жвачки или газировки? По меткому выражению русского философа С. Н. Трубецкого, философия ищет истины, а не оригинальности. Почему-то никого не смущают консерватизм и неизменность восточных типов философии, однако попытки рассмотреть западную традицию как единую идею, предстающую во многих исторических формах, вызывают неприятие и отторжение. Причины такого неприятия имеют политический смысл, позволяя скрывать то, что противоречит представлению о благополучном и прогрессивном облике современного мира. Западная философия в своем новоевропейском варианте очень не любит вспоминать о предшественниках и уж тем более признавать заимствования из “темного” средневековья и “наивной” античности.
Для понимания подлинной сущности постмодернизма, выявления скрываемых им предпосылок, необходимо рассмотреть это явление как закономерный этап эволюции западноевропейской философии, как повторение того, что уже происходило в определенные периоды развития западной культуры. Это позволит показать его вторичность, выявить исторические корни и раскрыть роль в дальнейшем развитии западноевропейской философии.
Традиционное деление истории философии на античность, средневековье и Новое время не вызывает особых возражений даже со стороны тех, кто отрицает гегелевское понимание истории философии как единого процесса. Проблемы возникают тогда, когда речь заходит о неклассической философии
19 — 20 вв., которая воспринимается как совершенно новая эпоха, навсегда оставившая позади наивные времена мифологии, теологии и метафизики. Такому пониманию неклассической философии способствовали примитивные интерпретации гегелевской идеи завершения развития истории и философии. Однако гегелевская идея завершения истории предполагает наступление царства разума как цели развития западной цивилизации. Если царство разума не наступило, а это едва ли сегодня вызывает сомнения, то и о завершении эпохи Нового времени, которая началась с распространения капитализма, либерализма и протестантизма и закончится лишь тогда, когда произойдет отказ от этих “трех китов” новоевропейской цивилизации, не может быть и речи. Единственное, что нашло свое завершение в философии Гегеля это классическая фижэсофия Нового времени. Наступление неклассической философии 19 — 20 вв. является закономерным событием, повторением неумолимой логики развития, которая хорошо видна в развитии античной и средневековой философии.
Свои классические и неклассические этапы были в античной и средневековой философии. Классическая философия характеризуется объективностью, пониманием мира как разумно упорядоченного целого, стремлением к систематичности, вниманием ко всем сферам бытия, признанием силы духовного мира в жизни человека, природы и общества. В историческом плане классическая философия, как правило, развивается в условиях сильного государства, которое является или стремится стать империей. Классическая философия проповедует идеал царства разума, который в античной философии выражается в идеальном государстве Платона, в средневековой — в граде Божьем Августина, в философии Нового времени в разумном государстве Гегеля.