— Это Око, Ваше Высочество, — охотно пояснил мне сопровождающий нас подручный Фердинанда. — Благодаря ему маги в столице могут видеть происходящее на любом конце Империи и своевременно обнаруживать открытие Врат. Более мелкие аналоги Ока есть в каждом городе или армейском гарнизоне. Но их действие ограничено только ближайшими окрестностями.
— Я ссслышшшал про это изобретение, — подал голос прислушивающийся к нашему разговору Дун-Нун. — Но ведь артефакт такой мощщщносссти должен оказывать негативное влияние на всссё живое поблизосссти?
— А он и оказывает, — пожал плечами наш собеседник. — Поэтому башня Ока необитаема, да и часть территории вокруг неё огорожена и охраняется дворцовой стражей.
— Башня то во дворце? — Спросил я.
— Нет, Ваше Высочество. От башни до дворца добираться прилично. Но, из-за высокой важности артефакта, его охраняет именно дворцовая стража.
Ворота столицы на фоне огромных стен казались совсем небольшими. Однако королевский тракт входил в них без какого-либо сужения. Из-за пристального досмотра всех въезжающих перед воротами собралось прилично народа. Однако, благодаря сопровождению от Фердинанда, нас на входе никто не задерживал, и наш отряд въехал в город не сбавляя темпа.
За городскими воротами нас уже дожидались посланники от императора.
— Ваше Высочество, магистр Дун-Нун, мы рады приветствовать вас в столице Объединённой Империи, Ирме Многоколонном, — обратился ко мне воин в богато украшенных доспехах, бывший среди встречающих за главного. — Я старший распорядитель Жерар, прибыл, что бы лично сопроводить вас к его величеству…
Я охотно последовал за сопровождающим, предвкушая, что скоро, наконец-то, увижу отца. Прочий отряд быстро распредили, отправив воинов и разбойников в казармы, тайную когорту в столичный штаб, а эльфиек в выделленые во дворце покои.
Ирм действительно выглядел впечатляюще: даже на его окраинах высились высокие каменные здания, были широкие мощёные улицы и море зелени. Ближе к центру пошли уже настоящие дворцы, украшенные обилием колонн.
Народ на улицах был такой же как в Амбуазе — одетые в закрытые платья женщины и эльфийки, мужчины в нарядах тёмных цветов и обилие вооружённой стражи. Единственное, что городские стражники щеголяли в чёрных доспехах из чешуек Разрушителей.
Королевский дворец, как ни странно, не особо выделялся на фоне всего этого великолепия, будучи лишь немногим больше прочих дворцов Ирма. Зато высящаяся на центральной площади громада храма Божественного Императора, сделанного из белого мрамора и украшенного обилием позолоты невольно привлекала внимания. Ровно как и большие витражные окна храма, на которых были изображены сцены победы людей над Разрушителями. Вокруг храма было неожиданно людно.
С дворцовой площади была заметна и башня Ока. Отсюда её отвесно уходящие вверх и подсвеченнык желтоватым сиянием кристалла каменные стены казались зловещими. Вокруг башни был огромный пустырь, обнесённый двухметровой каменной стеной, а вокруг стены была небольшая площадь. Дворцовую площадь и площадь Ока соединяла широкая прямая улица.
Отец ради нашей встречи явно отложил все свои дела, поэтому, едва мы вошли, как нас сразу же отвели в тронный зал. Там было предсказуемо многолюдно, однако большая часть присутствующих жалась вдоль стен. Пространство по центру тронного зала и перед тремя расположенными у дальней стены тронами пустовало. Все три трона были заняты.
На большом богато украшенном троне по середине сидел мой отец, ничуть не изменившийся со времени нашей последней встречи. Облик его ничуть не соответствовал некогда могущественному императору Логрии, а теперь и вовсе Божественному Императору Объединённой Империи Людей. Был он среднего роста, слегка склонен к полноте, имел волосы цвета спелой пшеницы, густую бороду и проницательные карие глаза. Однако, не смотря на не особо выдающийся облик, рядом с ним чувствовалась некая аура могущества и величия. А уж если он начинал говорить…
— Рад видеть тебя в добром здравии, отец, — поздоровался я, выйдя в центр зала и встав на одно колено, как и предписывалось этикетом.
— Встань, сын мой. Я тоже рад тебя видеть, — ответил он ритуальной фразой. А затем неожиданно добавил. — Однако, я разочарован тем, что ты покинул Логрию, оставив её захватчикам.
— Отец, ты несправедлив ко мне, — ответил я, удивлённый столь неожиданной критикой. — У меня есть средство, которое позволит мне вернуться.
— Тогда ты тем более напрасно покинул родину. — пожал плечами император.
— Но я должен был узнать, что случилось с тобой и помочь, если б возникла такая необходимость! — Возразил я, начав подозревать, что недовольство моего отца напускное и является частью какого-то хитрого плана. — Да и Логрия сейчас обескровлена из-за потери твоих армий и, возьми я власть в свои руки, нам тут же растерзают соседи. Пока что страну спасает только страх перед захватившими страну эльфами…
— Кстати об эльфах! — Перебил меня отец. Высокая и статная женщина, сидящая на троне по правую сторону от него, при этих словах оценивающе посмотрела на меня. — Зачем ты сюда притащил кучу эльфиек?
— Эльфы слишком тесно вошли в жизнь и быт нашего народа, — пояснил я. — Так что, когда я верну нам власть и поменяю их новый порядок на мой новейший, для остроухих тоже должно найтись место.
— И это повод таскать с собой эльфиек?
— Среди эльфов должен же быть кто-то, кому я могу доверять. Вот и взял с собой, что бы узнать некоторых из них поближе…
— Да-да. Я вот тоже люблю узнавать эльфиек поближе, — подал голос мой брат, Доминик, сидящий на троне по правую руку от отца. — Однако с собой их по другим мирам не таскаю.
— Так ты их в личных целях узнаёшь, а я для государственных нужд, — отмахнулся я, ничуть не обидевшись на бесцеремонность брата. Тем более, что он всегда таким был, сколько я его помнил.
— Вообще-то я тоже для государственных. Мне тут власть наследовать надо, а эльфы весьма сильно влились в местное общество… — после этих слов Доминика женщина по левую руку от отца болезненно скривилась. Однако промолчала.
— Не отвлекайтесь, — одернул нам император. — Итак, сын мой, ты изрядно разочаровал меня, покинув Логрию и преперевшись сюда с эльфийками. Однако, поделись же со мной своими дальнейшими планами.
— Взять у тебя несколько армий и вернуть нам нашу страну, конечно же.
— То есть ты хочешь всё-таки победить эльфов в бою, а потом рассчитываешь, что они покорятся?
— Нет, отец, — возразил я. — Я планирую взять власть бескровным путём, а армии нужны, что бы обезопасить себя от соседей…
— Эхх, сын мой. Слишком уж ты миролюбив для правителя, — опечалился отец, поднимаясь с трона. — Впрочем, пойдём обсудим твои идеи в более приватной обстановке и я расскажу тебе о твоих ошибках…
— Как скажешь, отец, — легко согласился я, понимая, что тем самым сегодняшнее представление объявляется оконченным и мне наконец-то расскажут в чём дело.
— Отец, можно я составлю вам компанию? — Спросил Доминик.
— И оставишь королеву Аканту одну? Дела на сегодня никто не отменял.
— Муж мой, ты прекрасно знаешь, что одна я справлюсь куда лучше, чем с ним, — ответила вместо Доминика женщина. — Пусть идёт.
— Да будет так, — не стал спорить император.
Выходя, вслед за отцом из тронного зала, я услышал как герольд объявляет визит какой-то делегации — по всей видимости, дел на сегодня у императорской четы действительно было много, и из-за моего визита пришлось уплотнить и без того насыщенный график.
Миновав небольшой коридор мы оказались в богато обставленной комнате. И там отец наконец-то дал волю своим чувствам, тепло поприветствовав нас с Дун-Нуном.
— А зачем нужен был этот спектакль в тронном зале? — Спросил я.
И отец рассказал… Как мне уже было известно, Объединённая Империя занимала огромный материк и острова рядом с ним. Один из островов, самый крупный, некогда принадлежал государству Атида, теперь ставшему имперской провинцией. В отличие от всех остальных государств, вошедших в состав Империи, на Атиду никогда не нападали Разрушители. Если другие государства, теряя свои армии в битвах против Разрушителей, воспринимали вступление в Империю как единственный способ спастись, то ситуация с Атидой получилась совершенно иной. Местные правители, однако, не питали по этому поводу оптимизма, так как прекрасно понимали, что отсутствие у них открывающихся Врат вызывает враждебность народов континента. А становление на континенте могучей империи, чьи армии успешно в хвост и гриву били врага, до этого считающегося непобедимым, гарантирует, что, если враждебность перестёт в войну, то у Атиды не будет ни малейшего шанса.