Надеюсь, нас приютят. Я понимала, что мы обуза, да ещё и с детьми, но в то же время мы молоды, сильны, мы можем помогать по хозяйству в обмен на кров. Я уверена, что мы сможем ужиться! Ведь они знают, что мы приличные люди, не бандиты и не убийцы. Да и вообще, в конце концов, мы же люди…
У нас в кошельках совсем мало наличных денег, а банковские карты в сложившейся ситуации бесполезны. Ещё сутки назад мы были уверены, что важнее финансовой составляющей ничего нет, ведь только так можно купить еду, одежду, платить за жильё. И вот в одночасье этот «третий лишний» между человеком и пропитанием исчез, обнажив всю степень беспомощности современного Homo sapiens.
Эта война не просто сломала существующую систему жизнеобеспечения – она разрушила всю нашу жизнь.
Когда по мигающему и подёрнутому сильной рябью телевизору объявили о нападении на страну, именно я была тем, кто первый пришёл в себя и скомандовал собирать вещи. Всё происходило так быстро, что мы почти ничего не соображали. Однако моя привычка полагаться только на свои силы помогла мне и на этот раз. Наши дети – мальчики 4 и 9 лет – не могли понять, что происходит и зачем такая спешка, а мы с мужем орали на них, когда они путались под ногами или отказывались набивать свои рюкзаки вещами, книжками и игрушками.
Мы сразу решили уехать. Я всё равно считала, что муж – трус и ему не место на передовой. Защита Родины, как бы пафосно это ни звучало, – не его сильная сторона. И мне было даже неприятно видеть, как он, сев за руль, вдруг попытался быть жёстким, взять контроль над ситуацией в свои руки. Кого он пытается обмануть? Я знаю все его пределы, а уж водить машину умею и я, так что он не ценный ресурс в данном вопросе. Просто вдвоём будет проще. Как и всегда.
Инстинкт самосохранения буквально выдавливал нас из дома, буквально сиреной выл над ушами. Муж… Нет, я… Хотя сейчас уже точно не скажу, в общем кто-то из нас оказался прав: из сводок новостей по трескающему радио мы узнали, что через три часа после нашего отъезда на город сбросили бомбу. Это было последнее, что мы слышали в эфире. Теперь – только тишина.
Но эти перемены пугают меня меньше, чем то, как меняются наши отношения с мужем. Почему мне кажется, что за рулём сейчас незнакомец?..
Таким я его не видела никогда. В нём явственно ощущался рост силы и уверенности в себе. И эта скрытая угроза, которая начала угадываться во всём его облике, подавляла и угнетала. Я всё ещё формально была главой нашей семьи, поэтому пока ещё именно я решала, когда мы едем, а когда тормозим и меняемся местами.
Помимо открытия этой ранее незнакомой мне стороны супруга, было ещё одно пугающее откровение: у него был пистолет. Я ничего не знала об этом. Оказывается, он купил его полгода назад, но не решался рассказать мне. Конечно, знал, как это тогда выглядело: безрассудно, бессмысленно и бесполезно в конце концов! В прежние времена я бы разоралась, устроила настоящий скандал, напомнила о том, что у нас дети, поэтому всё это ужасно опасно.
А сейчас я повторяю себе эти же фразы, но уже с совершенно другой интонацией: у нас дети, поэтому всё ЭТО ужасно опасно.
Помимо моей воли подобные вещи заставили меня взглянуть на мужа немного иначе: как на мужчину, который способен выжить. С которым можно выжить мне и нашим детям. Именно поэтому, увидев, как он вынимает из закрытой на ключ коробки, которая оказывается хранилась в нашем сейфе под бумагами, я лишь промолчала, коротко кивнув.
Смутная тревога снова охватила меня.
Чтобы отвлечься от невесёлых мыслей, я в очередной раз провожу мысленную ревизию захваченных в спешке вещей: тёплые толстые свитера мне и мужу, мои две трикотажные кофты и четыре футболки, носки – у мужа пять пар обычных и две пары тёплых, у меня – четыре пары тонких, двое брюк мужа (хватала, что угодно, так как не могла найти вторую пару джинсов), пакет с зимними пуховиками, ветровка мужа, мой плащ, у детей много разной одежды, младший сможет носить её после брата. Лёше, старшему сыну, придётся хуже – так быстро он не дорастёт до наших с мужем размеров. Я надеюсь, что всё это безумие скоро закончится и жизнь пойдёт своим чередом.
Ах, как бы хотелось уже остановиться и отдохнуть в кровати! Но мы же не можем вломиться в любой дом и расположиться там. Мы же воспитанные люди. Мы – люди в конце концов!
Из съестного мы захватили пять банок тушёнки, три пачки макарон, несколько пачек гречневой, геркулесовой и рисовой крупы, пару банок рыбных консервов, соль, сахар, пакетик сухариков, совсем немного овощей и всего три двухлитровые бутылки воды. Для детей нашлось только четыре пакетика сока и четыре банана. А ещё по иронии судьбы в багажнике давно стояли четыре банки яблочного варенья: свекровь варила только такое для своего сына, а я терпеть такое не могла, поэтому не заносила в дом, регулярно забывая выбросить. Теперь уже спасибо свекрови не скажешь…
Зато у нас целая сумка лекарств. Костя, наш младший сын, астматик, поэтому я всегда очень трепетно относилась к подбору лекарств: на все случаи жизни, думаю, что на полгода точно хватит.
Костя начинает выгибаться дугой, натягивая ремни безопасности – хочет выйти. Мы с мужем понимаем, что это не безопасно, но, коротко обсудив ситуацию, решаем остановиться. Размять ноги не повредит.
Конечно, 10 минут мало и детям, и нам. Я украдкой смотрю на мужа, напряжённо оглядывающего местность: черты лица заострились, складка между бровями, кажется, не пропадёт вовсе.