– Послушайте, не надо мне это говорить, – грубо прервал меня Кирилл. – Сейчас же всё в порядке? Значит и спасать никого не надо. Если вы хотите консультацию, то придётся заплатить.
– Заплатить? – не веря своим ушам, переспросила я.
– А то, что мы вас подобрали на обочине дороги, не в счёт? – глухо спросил Саша, не отрывая глаз от дороги.
– Это ваш долг, – ответил Кирилл. – Вы на машине, мы – нет, вы обязаны были нас взять. Мы же тоже люди.
Повисла тишина. Дети Кирилла и Лены заныли, прося ещё еды и уговаривая нас снять детские кресла, чтобы освободить больше места, а то им неудобно.
– То есть благодарности от вас ждать не стоит? будто не слыша всего происходящего уточнил Саша.
Кирилл отвернулся и стал смотреть в окно.
От возмущения таким беспардонным и наглым поведением меня отвлекла возня детей наших попутчиков. Паша и Катя, поссорившись из-за сухаря, который мальчик спрятал в карман, а затем втихушку пытался съесть, стали щипать и обзывать друг друга. Костя заплакал. Катя случайно заехала локтем Лёше в плечо, и тот взвыл от боли. Он попытался оттолкнуть от себя девочку, но ремень безопасности не давал ему большой свободы действий, поэтому он был вынужден терпеть новые атаки. Я тщетно пыталась урезонить четверых детей. Лена что-то невнятно бормотала, призывая отпрысков к порядку.
Внезапно вся эта какофония прекратилась, потому что Саша резко ударил по тормозам, до белых костяшек сжав в руках руль.
– Выходите! – слегка дрожащим, но решительным голосом потребовал он, заглушив мотор.
– Что? И не подумаю! – вызывающе откликнулся Кирилл и поёрзал на сидении, словно зарываясь в него попой.
– Выходите вы все! Живо! – твёрдо и по слогам повторил Саша.
Я во все глаза смотрела на мужа: вот, вот оно! Что-то новое в нём обретает форму, уплотняясь, словно туман, и принимая конкретные очертания. Что-то незнакомое, заставляющее меня сжиматься в комочек и выбивающее почву из-под ног.
Я всегда осуждала женщин, позволяющих мужчинам обращаться с собой грубо и унизительно, поднимать руку.
– Это как надо себя не уважать, – возмущалась я тогда, – не понимаю! Женщине достаточно просто показать мужчине его место, чтобы заставить его мужчину уважать себя!
Но в это мгновение, услышав неприкрытую угрозу в голосе мужа, я поняла, что больше ни в чём не уверена. Я мысленно взмолилась, чтобы наши попутчики послушались его. И ещё… возникло инстинктивное желание повиноваться человеку, сидевшему за рулём, потому что он сильный и вызывает страх.
Кирилл скрестил руки на груди, его лицо вызывающе передёрнулось.
Саша молча вынул ключи из замка, обошёл машину спереди, не глядя в салон, открыл дверцу Кирилла и...
С моего места мне было видно не всё, но по тому, как завизжала Катя и как остолбенели дети, я поняла, что происходит нечто ужасное. Я вытянулась на сиденье: мой муж направил на Кирилла пистолет, взвёл курок.
– Я повторяю последний раз: выходите все.
Кирилл поспешно отстегнул ремень безопасности, поднял руки и вышел из машины. Лена и дети последовали за ним.
Саша медленно наступал на них, заставляя людей отойти за багажник.
– Маша, кинь их сумки! – скомандовал муж. Я повиновалась. Наши мальчики замерли в своих креслах. – Берите сумки и идите назад! – это уже приказ горе-попутчикам.
Переволновавшись, я бросила сумки рядом с мужем, вынудив Кирилла подойти к нему почти вплотную. Бородатый мужчина двигался к вещам, держа руки поднятыми, затем стал нагибаться за сумкой.
Дальше события развивались стремительно: Кирилл набросился на Сашу, шла ожесточённая борьба за оружие и, очевидно, за главенство в машине.
– Саша! – вскрикнула я, закрывая глаза руками.
Раздался выстрел.
– Папа, – еле слышно сказал Лёша.
Убирать ладони от лица было страшно: что я увижу? Любой ответ был пугающим.
Саша стоял над телом Кирилла, возле головы которого медленно растекалось кровавое пятно, и смотрел на пистолет в своей чуть подрагивающей руке.
– Саша! – окрикнула его я с облегчением понимая, что мой муж в порядке. – Саша, ты жив!
Он повернул голову: его глаза были огромными, остекленевшими, взгляд прошёл куда-то сквозь меня.
Дальше случилось невообразимое, отчего мне будут сниться кошмары всё оставшееся время.
Лена схватила плачущих детей за руки и тянула за собой, медленно пятясь задом. Они безоружны, не опасны, им не к кому обратиться за помощью и возмездием, они вряд ли будут нас преследовать. Они безобидны. Их можно просто отпустить! Пусть берут вещи и уходят!
– Садись в машину, Саша! – я пытаюсь взять тембр голоса под контроль и говорить прежним сильным тоном, которому он всегда повиновался. – Поехали!
Муж снова оборачивается и смотрит на меня, и от этого взгляда меня кидает в холодный пот: я больше не знаю этого человека. Кто-то новый поселился внутри этого мужчины, которого я всегда считала слабым и ни на что не годным. Человек передо мной был опасен и одновременно с этим очень полезен: он знал, как можно выжить, у него было оружие, с которым он умел обращаться, а ещё… Ещё отныне именно он принимает решения.
– Закрой детям глаза, – скомандовал Саша. Я не нашла, что возразить.
Костик плакал и икал, Лёшу била крупная дрожь – мальчик судорожно сжимал кулаки, пряча их между колен.