— Заявление — чья-то шутка! — спокойно ответил председатель сельсовета. — Пойми, ведь если бы это в самом деле был чей-то батрак, то разве найдется сейчас в селе хозяин, который посмеет поднять руку на батрака? У нас теперь профсоюз! Со всеми батраками хозяева по закону обязаны заключать договор. В последний раз ко мне в прошлом году приходил батрак Лайош Чипкеш с жалобой, что его хозяин Денге ударил его. С той поры Денге больше не держит работников. Вот у меня документ, — там все сказано…
— Брось ты свои документы, товарищ председатель! — махнул рукой Фенеш. — Давай посмотрим, что в жизни есть.
— Можно и в жизни посмотреть, — уступил председатель, видя, что иначе от Фенеша не отвяжешься. — Только вот что, давай займемся этим завтра! Сейчас у меня месячный отчет. Кто его за меня составлять станет?
Фенеш, раздосадованный, отправился домой. Он попытался мысленно представить себе человека, который сносит, как во времена бояр да графов, побои, голод, издевательства хозяина.
«Скорее всего, это какой-нибудь немощный старик… — предположил он. — Может быть, глухой, а то и калека!.. Вот и издеваются над ним зять или сын-пьянчужка».
Фенеш взглянул еще раз на заявление: крупные, кривые буквы как бы подтверждали только что родившееся у него в голове предположение, и беспокойство его еще усилилось.
На другой день он с утренней почтой отправил письмо Анталу Дудашу.
«Напиши, что за человек обращался к тебе на днях насчет вступления в колсельхоз. Ты еще ответил ему, что, поскольку у него нет земли, мы его не примем. Зовут его Ференц Сакач, социальное положение — из бедняков».
Отослав письмо, Фенеш хоть немного успокоил свою совесть, а заявление таинственного Сакача убрал к себе в стол. Однако, даже занимаясь другими делами, он все время думал: как могли они, руководители села, не обратить внимания на такого обездоленного человека? Фенеш продолжал расспрашивать всех, кто к нему приходил, о Сакаче. Но люди пожимали плечами и в один голос отвечали: «Такого не знаем. Не слышали».
— Товарищ Капор, — снова накинулся он на бухгалтера. — Научись же ты наконец, черт побери, смотреть людям в глаза, когда они к тебе обращаются! Вытащи голову из твоего несгораемого шкафа! Какая была из себя та «старуха»? Совсем старая женщина или не очень? Хромая, здоровая или какая? Ну, поднатужься, вспомни!
Капор уставился на председателя непонимающим взглядом.
— Некогда мне тут всех, кто приходит, разглядывать! А если это так нужно, найми фотографа да посади его у двери. Он чик — и готово! Тогда уж без ошибки!..
Фенеш махнул на него рукой и пошел в профсоюз работников сельского хозяйства. Секретаря он не застал, однако список членов профсоюза ему дали, и Фенеш внимательно просмотрел его. Список был полный, но никого с фамилией «Сакач» в нем не значилось.
— Ну, на нет и суда нет! — вздохнув, сказал Фенеш. — Сам по себе отыщешься…
Прошел день, за ним другой. Уже на носу общее собрание по вопросу о приеме новых членов.
В субботу, накануне собрания, пришел ответ Антала Дудаша.
«…Не знаю, — писал Дудаш, — кто накляузничал тебе на меня. Стоит только на день отлучиться из села, как уже начинают наговаривать на человека. Некрасиво так поступать, товарищи! Вернусь домой, так и скажу в глаза клеветнику. Неужели, если я однажды совершил ошибку, теперь меня ею всю жизнь попрекать будут? Да, я действительно когда-то сказал Яношу Керекешу, что без земли мы его не возьмем в колсельхоз. Но ведь Керекеш с тех пор давно уже в колсельхозе. Скажу откровенно, товарищ председатель, меня очень огорчило, что ты поверил сплетне, которую распространил про меня какой-то негодяй».
Снова помрачнел Фенеш.
«Глупый ты, Дудаш, — думал он про себя, — если мои слова так выворачиваешь. Ну что ж, до общего собрания не буду предпринимать никаких шагов».
Желающие вступить в колсельхоз еще с полудня толпились на дворе правления. Заходили, выходили, таращили глаза на все окружающее, все гладко выбритые, в праздничной одежде. Даже Лебеда и тот обул новые ботинки, что уже чудо, потому что с весны до поздней осени Лебеда всегда ходит босиком. «Обувь, — говорит Лебеда, — беречь надобно: ее задаром не дают».
Лебеда — широкоплечий, худощавый крестьянин. Середняк. Настоящая его фамилия — Янош Селеши, а кличку получил за то, что все овощи, какие выращивает у себя на огороде, Селеши вынужден отвозить на базар, а сам со своей многочисленной семьей питается лебедой да мать-и-мачехой.