«Где это он достал весы? — удивился Кирикэ, вспомнив, что утром найти весы казалось совершенно невозможным. — Если он достал весы, значит, он тоже…» — радостно подумал Кирикэ, чувствуя, что с души у него точно камень свалился; и с той минуты, когда ему стало ясно, что Нетя, Турку и Икэ — вне всяких подозрений, он сделал немедленное заключение, что «ему, несомненно, с Дроном не по пути!»
Все было ясно как божий день: во всем виноват Дрон!
— Передача состоялась… Вы слышали?
Турку смотрел на него, погруженный в свои мысли; потом, доброжелательно кивнув головой, принялся что-то быстро записывать на оборотной стороне обложки «Педагогической поэмы». Какие-то цифры, — возможно, в связи с только что взвешенными ягнятами.
— Объявление! — настаивал Кирикэ, радуясь, что Турку встретил его не так, как Нетя. — Объявление барабанщика я аннулировал. Товарищ Нетя уже знает, я ему сказал…
Турку, хотя и писал, но, казалось, внимательно слушал, и Кирикэ продолжал рассказывать… Но не успел он докончить, как одно из окошек сельсовета с шумом распахнулось и из него высунулся Дрон.
— Турку! — повелительно крикнул начальник. — Брось ты этого малого и иди сюда!.. Нетя! Икэ!.. Все на летучку… черт бы ее… — И окошко с шумом захлопнулось.
«Этот малый», разумеется, был Кирикэ, это его надо было «бросить». Его, который держал в руках все нити жульнических операций Дрона! Его, теперь отлично знавшего, что Дрон изменил объявление барабанщика!
Турку тотчас же поднялся; он ушел, задумчиво глядя на свои цифры… О Кирикэ он даже и не вспомнил.
«Меня, значит, не зовешь! — мысленно набросился на Дрона Кирикэ. — Хорошо же! Погоди ты у меня!»
Воинственно, одним движением руки расстегнув все пуговицы своей куртки, практикант Кирикэ решительно двинулся вслед за Турку… Но, сделав несколько шагов, остановился, привлеченный шумом, доносившимся с того места, где стояли весы: там собралась небольшая группа скандалистов.
На весах стоял человек-пугало. Его взвешивали, и он смеялся.
— А ну-ка, еще разок… — подзадоривал он того, кто его взвешивал. — Сколько ты сказал? Ха-ха!..
Услышав ответ, он завопил:
— Ну и мошенники же эти румыны! Ничего себе весы!
Возле весов стоял безбородый и, хихикая, одобряюще и покорно кивал головой, точно хотел сказать: «Несомненно, так оно и есть!..»
Было похоже на то, что все стоявшие у весов взвешивались только ради шутки, зная заранее, что весы у бригады скупщиков никуда не годные.
— Ха-ха-ха! — смеялось пугало, слезая с весов.
Кирикэ не вытерпел. Будь что будет, но он должен убедиться, действительно ли весы Турку врут.
Тогда уж он, комсомолец Стан Кирикэ, никого не пощадит!
Он подбежал к весам, бросил на них десятикилограммовую гирю, потом швырнул на чашу килограммовую, открыл весы и стал ждать с грозным видом.
Весы после такого обращения сперва заходили ходуном, скрежеща всеми своими рычагами, потом честно остановились в равновесии: латунные клювы застыли друг против друга.
— Ну и мошенники! — проговорило за его спиной пугало.
— Чем же эти весы плохи? — закричал Кирикэ, выйдя из себя. — Вот, пожалуйста, проверяйте, делайте с ними все, что хотите. Чем же они плохи?
Застигнутый врасплох, человек-пугало хмуро сдвинул брови над мутными глазами, медленно повернулся и пошел прочь.
— Ишь чего выдумали… весы! — услышал Кирикэ.
А безбородый, семеня за пугалом, одобряюще кивал своей маленькой головой, с укоризной глядя через плечо на Кирикэ.
— Весы в полном порядке! — не унимался Кирикэ, надеясь привлечь внимание крестьян, которые еще не разошлись. — Попробуйте сами! — обратился он к первому попавшемуся. — Попробуйте, чтобы все видели!
— Чего же пробовать?.. — отказался крестьянин, смущенно улыбаясь. — Это сельсоветские весы… мы их знаем…
— А если знаете, чего же смеетесь? Ведь весы правильные.
— Они-то правильные… да только…
— …только не для ягнят! — докончил за него, пыхтя, барабанщик, который выступал здесь уже не как официальное лицо и, отбросив свою кудреватую речь, говорил простым языком. — Весы правильные, — повторил он, — только для ягнят они не годятся… Ты тоже… с этими, что ли? Или…