«Или черт тебя знает с кем ты?» — мысленно добавил за него Кирикэ.
— Я пришел в сельсовет… — пояснил Кирикэ, пытаясь избежать прямого ответа, — и вот… попал как кур во щи.
Барабанщик не узнал его. Там, на дороге, он, может быть, даже не обратил на него внимания. Кирикэ это было на руку: он находился лицом к лицу с врагом, а если не с самим врагом, то сообщником врага. Надо было выпытать у него все… Дружелюбно улыбаясь, он мысленно разрабатывал подробный план: забросать несчастного барабанщика наводящими вопросами и заставить его во что бы то ни стало признаться во всем. Но в это время откуда-то раздался крик: «Дядюшка Пинтя!» — и барабанщик так внезапно устремился на зов, что Кирикэ, выдавая свои планы, невольно крикнул:
— Стойте!
Пинтя, удивленный, остановился.
— Вы привели сюда этих людей? Да?
— Я?! — искренне удивился Пинтя.
— Хотите сказать, что это не вы расхаживали по деревне с барабаном? Я же видел вас собственными глазами!.
— А! — Пинтя пожал плечами. — Так ты про барабан… — продолжал он миролюбиво, по-прежнему пыхтя, и видно было, что обвинительный тон Кирикэ ничуть не раздосадовал его. — Они, наши-то, собираются и без моего барабана. Интерес главнее всего…. Человек-то, он за деньгами куда хочешь побежит… Слышишь, — зовет меня кто-то, надо пойти посмотреть…
— Стойте! А объявление? Кто его изменил? Товарищ Дрон? Вы как будто бы говорили что-то… — продолжал Кирикэ, которому не терпелось поскорее узнать правду; но, увидав недоуменное лицо барабанщика, добавил помягче: — Ну, начальник бригады скупщиков… Его зовут Дрон. Он, да?
— Дроном его зовут?
— Это он был, да?.. здоровенный такой… вспыльчивый… в черной куртке и в сапогах…
— Ну и что?
— Он изменил объявление?
— Что изменил?
— Текст объявления…
— Да… я его даже не видел. Если… — Барабанщик стал рыться в карманах брюк, искать за пазухой, под кожухом и, достав наконец бумажку, протянул ее Кирикэ. — Вот оно, твое объявление! Кому же его менять!
— Но здесь же сказано, что «скупка производится по твердой, установленной цене», а вы призывали людей приходить и торговаться. Кто заставил вас изменить объявление?
В словах Кирикэ звучал такой гнев, что на сей раз это не ускользнуло от внимания Пинти. Фыркнув, он положил бумагу обратно и в свою очередь набросился на Кирикэ.
— Разве это я изменил? — кричал он, все больше возмущаясь. — Я или вы?.. Так вот запомни, что я тебе скажу: вы! Как надо было, так я и говорил. И правильно сделал. А уж коли зашла речь об изменении, так это вы сами изменили. Вы, ваша бригада, в первый раз в этом году. Хоть и изменили, но народ — на тебе: не хочет продавать на вес! — Он собирался еще что-то сказать, но у него перехватило дыхание, и он неожиданно умолк, нетерпеливо пожав плечами: дескать, надоело мне все! Потом, решив ответить тому, кто звал его, закричал, да так громко, точно находился на другом конце деревни: — Здесь я, э-ге-ге! Кто это меня там зовет? — и ушел с таким возмущенным видом, что Кирикэ не посмел остановить его.
Ему оставался только один выход — пойти к Дрону и крикнуть ему при всем честном народе: «Это — вы! Пинтя во всем признался!»
Он уже направился к сельсовету, но и на сей раз ему не суждено было попасть туда: рядом с ним, уже бог знает сколько времени слушая его и наблюдая, стояла Ленуца, дочка Датку. Высокая, гибкая, заложив руки в карманы своих зимних шаровар, она, добродушно смеясь, смотрела на него. «Переоделась! — с завистью подумал Кирикэ. — Кончила свой рабочий день!»
— Все еще нуждаешься в помощи, товарищ… я забыла твою фамилию.
— А я твою не забыл… ты работаешь на почте… — и Кирикэ назвал себя.
— Что у тебя случилось с отцом? — спросила она, показывая на барабанщика.
— Как?.. Разве ты его дочь, а не «дочь Датку»?
— Я Дочь Пинти Датку…
Это был неприятный сюрприз для Кирикэ: мало радости, когда твой отец — сообщник Дрона! Девушка же, казалось, гордилась своим отцом-барабанщиком. Кирикэ решил не говорить ей (а он собирался ей это сказать), что он всегда мечтал познакомиться с известной чемпионкой, знаменитой спортсменкой… Правда, тут мешали шаровары… но если некоторым девушкам они идут… даже очень идут… особенно спортсменкам… тогда… Но вместо этого он сурово заметил ей, что плохо, когда комсомолка «совершенно теряет бдительность», что отец ее — сообщник Дрона и что нет ничего удивительного, если «при подобных условиях» крестьяне и понятия не имеют о коллективных загонах для скота, не говоря уже о колхозах. И он подробно рассказал ей, кто такой Дрон и как он приструнит его и всех его сообщников и это пугало, которое все время бормочет «черт знает какие мерзости»…