***
– Чувак, а ведь завтра четвертое июля, – говорю я.
– Я в курсе.
– И как ты? С ума не сойдешь? Всегда пикники, фейерверки, флаги звездно-полосатые повсюду, а тут – будто в совсем другой мир попал.
– А у вас совсем-совсем никто его не празднует? – Недоверчиво спрашивает Леонид.
– С какого хуя бы нам его праздновать, – смеюсь в ответ я.
Леонид вздыхает и продолжает стругать колышки. Я докуриваю и вслушиваюсь в шум листвы.
Внезапно ряска расступается и из речки грациозно выходит обнаженная девушка.
– Вы русалка? – Вопрошает Леонид.
– Берите выше, молодой человек. Я – богиня. И звать меня Афродита. Рождена я была из пены, теперь же вот приходиться вылазить из ила. Нелегко в изгнании приходится.
– Чего же вы хотите от нас, милая Афродита? – Восхищенно разглядывая ее покрытое водорослями тело, вопрошаю я.
– А вы, милые смертные мужчины, построили бы мне храм. И никаких праздников четвертого июля, запомните.
– С превеликим удовольствием, моя богиня, – соглашаюсь я, поднимаюсь на ноги и пинаю сидящего с открытым от изумления ртом Леонида.
Мы берем топоры и, весело напевая, идем в лесок рубить деревья на храм.
Новый Год
Антон стоял на тумбочке у края бассейна, слушал плеск воды и отрешенно глядел сквозь гребущих по-собачьи вдоль дорожек пожилых женщин. Это длилось минуты две, затем Антон понял, что выглядит странно, нырнул щучкой и поплыл. Он на автомате работал конечностями, делал вдохи и выдыхал в воду, а в голову лезли бредовые мысли. К примеру, Антон задумался: а что было бы, если бы люди не прекращали расти в 15-20 лет, а росли бы бесконечно, до самой смерти? Города бы выглядели гротескно совершенно. А как воспринимали бы маленькие дети своих пятиметрового роста бабушек и дедушек? И так далее, в его голове появлялись все новые и новые картины этого необычного мира. Но так как в чужую голову заглянуть чрезвычайно сложно, мы туда заглядывать не будем, а вместо этого перенесемся минут на сорок вперед и посмотрим, что было дальше.
Антон провел некоторое время под контрастным душем, затем вытерся, тщательно высушил волосы, надел элегантный черный костюм-двойку и блестящие лакированные туфли, взял свой черный кожаный портфель и покинул спорткомплекс. Он неспешно дошел до ближайшего метро, сел на поезд и без приключений доехал до нужной станции. Там он вышел из вагона и некоторое время подождал на станции, пока поток людей схлынет. Но ждал недолго, постарался слиться с хвостом толпы. Не стоило излишне выделяться. Да, каждый человек вроде бы индивидуален, но когда они вместе – они биосистема, подчиняющаяся определенному непостижимому порядку. Люди, втискивающиеся на эскалатор, не могли не ассоциироваться, к примеру, с потоком молекул втекающей в канал жидкости. И стоит пару повести себя слишком нестандартно, выделится из общего потока, и сила, управляющая всем этим, может понять, что ты – чужеродная молекула. Или раковая клетка. И, разумеется, решит от тебя избавиться.
***
У себя в подъезде Антон столкнулся с соседом Эдиком, тот был, как обычно, подвыпивши. Эдуард работал на велосипедном заводе. Иногда он воровал велосипеды и пропивал их. А что еще можно делать с велосипедами? Антон же на заводе не работал и выпивал редко, исключительно с целью изменения окружающей. Ведь наутро после пьянки просыпаешься в совсем другом мире. Но с Эдиком ладил неплохо.
– Слышь, Тох, – сказал Эдуард, – а я вот задумался, а че это за выражение “сонм святых”. Че это вообще за сонм?
– Ну, это типа “множество”. А принято говорить сонм, потому что… ну, ведь “до хуя святых” не скажешь? Не звучит.
– Ааа, ясно. Ты как сам? Как работа?
– Да нормально вроде.
– Старайся, Тоха, работай, – поучительным тоном сказал Эдик, – чтоб была хорошая пенсия. Пенсионные годы – главные годы в жизни. Это возможность как следует подготовиться и достойно встретить смерть.
***
Антон вставил ключ в замочную скважину и попытался повернуть. Не вышло, дверь была открыта. “Я же не мог забыть ее закрыть? Неужели ко мне кто-то забрался?” – пронеслась в его голове мысль. Антон тихонько приоткрыл дверь и осторожно вошел. Он миновал прихожую и заглянул в комнату. И верно, там его поджидала незваная гостья. Выглядела она необычно. Это была девушка в одежде с блестками, в парике из “дождика” и елочными шарами вместо сережек. Несмотря на столь глупый наряд, она казалось довольно милой.
– Скоро Новый Год, – сказала девушка, – ты сводишь меня на елку?
– Ты кто?
– Меня зовут Люся. Я теперь буду жить у тебя.
– Хорошо, согласился Антон.
***
Было 31-е декабря. Антон и Люся шли по дороге, взявшись за руки. Путь им освещали фонари. Пушистый снег медленно опускался с неба и оседал на их одежде, а впереди их ждала самая большая и самая праздничная елка в мире. “Новый Год – это хорошо, думал Антон, это изменение мира. Как выпить, только немного глобальней”.
Дом рок-н-ролла
Где-то во дворах есть рисунки на стенах, служащие порталами в другие миры. Впрочем, не стоит ими пользоваться. Они могут привести вас к ведьме, которая сварит вас в котле. Полностью, или, что, еще хуже, по частям. Хоть и прорисована она схематично, но, если долго смотреть на изображение, оно заманивает. Возникает мысль: “А возможно я – тот самый, кому там будет хорошо? Возможно, я ей понравлюсь?” И это, поверьте, далеко не худший вариант. Еще здесь пилят деревья. Медленно, но уверенно, и, разумеется, официально. Вскоре деревьев в городе не останется.
У многих детей, как я слышал, основной вопрос – “почему?”. Я в детстве был крайне неразговорчив. Дело в том, что моим главным вопросом должен быть “да нахуя?”, но в детстве я не знал таких слов. А потому молчал и жил в своем мире. Впрочем, не считая лингвистических познаний, с того времени мало что изменилось в моем мире. Кроме меня.
***
Есть человек, у которого совсем нет друзей, есть только лишь стерва-жена. Она пилит его ровно столько часов в сутки, сколько он пребывает дома. Даже когда сама в это время отсутствует, она оставляет кассеты в формате VHS с выражением собственного недовольства. Его зовут Илья, он худощав и немного неаккуратен. Он регулярно пробирается на территорию бывшего детского сада, оккупированную ныне некой религиозной общиной. Там стоит довольно невзрачный сарайчик, на его стене Илья любовно вывел каллиграфическим почерком “Кореш”. Это здание – единственный друг и собутыльник сего несчастного персонажа.
Его судьба меня не интересует, и это неудивительно. Я решил искать Дом Рок-н-ролла. Вход туда, как мне кажется, замаскирован под погреб. Я облазил много погребов, взламывая замки, пока не наткнулся на нечто, заслуживающее внимание. Войдя в очередной из них, я увидел лифт. Палец сам потянулся к кнопке вызова.