Он боится его ужасно, боится так, что это изумляет его самого — даже во сне. Бояться старого соседа, мельника из Морже, с которым они знакомы с малых лет? А он, Дужар, боится, потому что уже пора вылезать из смердящей трупами ледяной лужи, из этой глубокой, безопасной ямы и идти вперед, туда, где строчит, захлебывается, лает, грохочет и беснуется адская машина.
Мельник Мишлен толкает его в бок, мгновение они в упор смотрят друг на друга, и на лице сержанта, как в зеркале, он видит отражение собственного страха. В яму грязи вползает головой вперед их старый знакомый, аптекарь из Понса, господин Дюжарден. С минуту они сидят втроем в тесной дыре. Аптекарь в каске и весь залеплен слоем глины, он клацает зубами и от страха не может вымолвить ни слова. Но мельник уже сообразил, в чем тут дело, он вскакивает и бьет Дужара прикладом карабина, глядя с опаской в лицо аптекаря. Бьет еще раз, второй, третий. Дужар скрипит зубами, но вылезать все-таки придется… На минуту ему приходит в голову такая простая мысль — заколоть их сейчас обоих штыком, вот тут, сразу, немедленно, пока никто не видит. Избавиться от них, а самому остаться здесь, отсидеться в безопасной яме. Но мельник бьет его в четвертый раз, и мысль исчезает. Аптекарь-поручик что-то кричит ему. Разобрать невозможно, но Дужар знает, что кричит-то он только от страха. А жена смеется в комнате. «Чего ты так смеешься, Зелина?» — «Иди посмотри, только скорее. Ха-ха-ха!..»
И то сон, и это, все так перепуталось — все сон! И вот он уже смеется вместе с женой, да и как не смеяться, если аптекарь с удочкой в руке бредет по пояс в илистом пруду — так и съехал на дернине с подмытого берега. Мельник стоит на плотине, держится за бока, и даже здесь слышно, как он гогочет. Хо-хо-хо!
Когда это было? Давно? Нет. Только что? Нет, это происходит как раз теперь! Но и теперь же, в это самое мгновение, тут же, справа, на соседней койке, из-под одеяла высовывается черная кучерявая башка и страшное черное лицо. Светятся белки глаз, блестят зубы. Что тут рядом с ним делает этот негр, настоящий негр? Дужар ни разу в жизни не видел негра, он приглядывается к нему с интересом, полным, впрочем, отвращения и сожаления. Потом отодвигается немного, потому что черномазый переваливается навзничь, широко разбрасывает руки и почти касается его постели огромной лапой с желтой ладонью. При виде этой ладони Дужара охватывает омерзение. Черный закрывает глаза, храпит и стонет во сне.
И что может сниться негру?! Трудный вопрос, тем более, что негр вовсе не настоящий, он только снится ему, как и все остальное. Это успокаивает.
С левой стороны из-под ровно раскинутого одеяла торчат только руки и босые ступни. Там лежит распятый человек без головы, ее совершенно не угадать, как не угадать и тела, — так гладко разостлано одеяло. Руки и ступни желтые, будто из воска, исхудавшие кожа и кости, с перекрученными темными жилами. Дужар испытывает искушение отогнуть осторожно край одеяла и посмотреть, как выглядит человек без головы. Он видел их много, но там все было не на самом деле, просто ему снились иногда такие, они лежали в красных лужах среди грохота, воя, трескотни, дыма и жестокого страха. А сейчас тишина, покой, и ничто ему не угрожает. Нет, это было только мгновение, сейчас опять начнется…
При мысли об этом Дужар натягивает на себя одеяло, прячется под него с головой, сжимается в комочек, чтобы стать как можно меньше. Он крепко закрывает глаза, затыкает руками уши, дрожит. В такие моменты страх бывает особенно мучителен, потом начинается хаос, безумие, ад. Человек куда-то пропадает, исчезает сам по себе. Задыхаясь под одеялом, мокрый от пота Дужар молится — боже, скорей! Только бы скорее!
…Тесно, плотным кольцом его окружают, напирают на него множество физиономий. Молчащие, белые, окаменевшие в ожидании. Одинаковые, зеленого цвета, глубоко надвинутые каски делают их похожими друг на друга, будто все они один и тот же человек со многими лицами, и в каждом одно и то же — откровенный страх и ничего больше.
Он знает их всех, хорошо знает каждого по имени и по фамилии, откуда родом, где и как каждый погиб. Давно их не видел, но всех помнит. Они приходили уже не однажды и теперь вот опять здесь, этим его не удивишь. Одно только непонятно — почему они боятся, даже теперь, когда с ними ровным счетом ничего не может случиться, что бы там ни творилось? Что за глупые люди, — ведь человек умирает один раз!