— А раз не хватит, то он и не обвалится.
Легкий прохладный ветер словно не дул, а вытекал из темноты, которая начиналась в нескольких шагах от них. Тело девушки под его рукой было теплым и доверчивым. Нико шагал медленно, охваченный какой-то незнакомой, неиспытанной легкостью. Он чувствовал себя мужественным и сильным, он был готов спорить с ветром и с морем, с бескрайней ночью и тусклым небом — со всем, от чего пришлось бы защищать прильнувшую к нему девушку. Он думал, что, если до сих пор он притворялся мужчиной, с этой ночи он должен им стать. Это нужно не для удовлетворения собственного честолюбия, а для женщины, исполненной бесконечного доверия к его руке, ко всему его существу.
Так они шли долго и безмолвно. Потом спустились вниз. Перед ними простиралась узкая полоска песка, за которой чернело море. Тут было тише. Гроты остались позади.
Отойдя от воды, Нико сказал:
— Посидим здесь.
Он встал на колени и ощупал землю, хотя и знал здесь каждую пядь. Сухая трава прошелестела под его руками. Он разостлал свою куртку, и девушка нерешительно села. И сразу же нащупала его руку.
— Не бойся. Здесь хорошо, — сказал Нико.
— Я боюсь темноты.
Ее рука вздрагивала в его ладони. Рука была сухая и горячая.
— Я ведь с тобой, — сказал Нико.
— Привыкну. Но темнота всегда меня пугает.
— А меня пугает одиночество.
— Потому что ты никогда не бываешь один. Вокруг тебя всегда люди.
— Наверно. По-другому я и не мог бы жить. Так мне кажется.
Он привлек ее к себе. Ощутил на своей шее ее теплое дыхание… Охватив ладонями ее голову, он начал ее целовать. Целовал долго, задыхаясь, не слыша моря, не чувствовал легкого бриза, ночь словно провалилась куда-то. Существовала только девушка рядом с ним, трепещущая и доверчивая. И нежное прикосновение ее губ к его шее и груди.
Неожиданно девушка рассмеялась. Нико поискал в темноте ее глаза. Их не было видно, но он чувствовал, что они тоже ищут его взгляда и они не могут не встретиться.
— А я уже не боюсь, — сказала она.
— Я с тобой.
— И вот тот огонек с нами. Красный… Почему он красный? У маяков белый огонь.
— Этот означает опасность.
— Для вас?
— Нет. Для кораблей. Там скалы.
Нико вслушивался в шум моря. Неожиданно он вспомнил об утре, которое приближалось. Он старался понять, усиливается шум волн или ослабевает. Волны прибоя не были видны, они набегали как будто спокойнее и скорее шипели, чем гудели. Даже это шипение вроде стало тише. Волнение ослабевало. К утру, может быть, совсем утихнет.
— Тебе не кажется, что стало тише? — спросила девушка.
Она положила голову ему на грудь. Словно вслушивалась в удары его сердца.
Нико засмеялся и спросил:
— Где?
— Как где? Вокруг.
— Вокруг — да. Я подумал, что ты говоришь о моей груди.
— Нет. В твоей груди гремит, как море там, возле гротов.
— Ты не боишься?
— Ничуть. Мне хорошо, когда я слушаю, как бьется твое сердце.
Девушка поцеловала его в грудь, а он зарыл лицо в ее волосы, мягкие, душистые. И смотрел поверх ее головы вдаль, на неподвижный и немигающий красный огонек, и вслушивался в шум моря, заполнивший всю ночь. Ему казалось, что шум становится все глуше.
— Волнение как будто стихает, — сказала девушка.
Он обрадовался, что они чувствуют одинаково.
Затем он осторожно положил ее на спину и наклонился над ней. Голова девушки лежала на его руке. Ему хотелось увидеть ее глаза, и ему казалось, что он видит мелкие зеленые точечки вокруг ее зрачков… Девушка тоже смотрела на него и тихо улыбалась. Потом неожиданно вздрогнула.
— Что ты видишь? — спросил Нико.
— Твои глаза. Они стали темно-синими.
Нико рассмеялся.
— Выдумываешь. Ничего ты не можешь видеть.
— Неправда. В твоем левом глазу есть маленькое темное пятнышко.
— Хитришь. Ты его раньше видела много раз.
— И сейчас вижу…
Он наклонился и поцеловал ее в лоб. Лоб был удивительно гладкий и немного прохладный.
— А другое что-нибудь видишь?
— Да. — Девушка попыталась приподняться, но он удержал ее. — Звезду.
— Только одну? Их ведь тысячи.
— Эта наша. Она движется.
Нико посмотрел на небо.
— Фантазируешь.
— Смотри сам. Она сейчас проходит между передними лапами Большой Медведицы.
Нико увидел летящую звезду и лег рядом с девушкой.
— Правда, — сказал он. — Она не кажется тебе беспомощной?
Он сказал первое, что пришло ему в голову. Маленькая звездочка плыла медленно, словно с трудом пробиваясь между другими звездами, спокойно и уверенно стоящими на своих местах. Она была похожа на заблудившегося ребенка.