Когда на заре названный Риччо очнулся от этих сновидений и приснившейся ему славы, то совершенно вышел из себя, ибо, пробудившись, увидел, что после такого важного положения должен вернуться к своей скудости… убедился в своей ужасной беде… и начал жаловаться на жестокую неудачу, как если бы она равнялась гибели в кратере Этны. Затем, расстроенный и совсем вне себя, он встал и оделся, чтобы выйти из дома. Погруженный в свои мрачные мысли, он через силу спустился по лестнице, не понимая спит он или бодрствует.
Дойдя до наружной двери, он подумал о богатстве, которое, как ему казалось, он потерял, и, желая почесать голову, как это часто бывает с людьми опечаленными, обнаружил на голове фоджу, в которой спал ночью, и убедился, что к меланхолии прибавилась рассеянность. Поднявшись снова, он быстро вернулся в свою комнату, бросил фоджу на кровать, так же быстро направился к сундучку, где оставил шлем в капюшоне, торопливо схватил его и, надев на голову, почувствовал, что по вискам и щекам его течет вонючая жидкость. Это одна из его кошек изрядно нагадила в его полушлем. Когда названный Риччо увидел, что он так испачкан, то сейчас же стащил с себя шлем, стеганая подкладка которого сильно промокла, и позвал служанку, проклиная судьбу и рассказывая свой сон, воскликнул: «О, я несчастный! Каким богачом я был этой ночью и сколько добра у меня было, а теперь я так вымазан!»
Совершенно растерявшаяся служанка хотела обмыть его холодной водой, но Риччо, закричав на нее, приказал разжечь огонь и согреть щелок. Так она' и сделала, и Риччо стоял с непокрытой головой, пока не согрелся щелок. Когда же он нагрелся, Риччо пошел в маленький дворик, где была канавка, по которой могла стечь эта мерзость, и в течение почти четырех часов трудился над мытьем головы. Когда он смыл грязь с головы (все же не настолько, чтобы от него несколько дней не шел скверный запах), он приказал служанке взять полушлем, который был так изгажен, что ни он, ни она не решались до него дотронуться. Он решил налить воды в кадочку, стоявшую во дворе, и, наполнив ее, бросил туда шлем, сказав: «Пускай остается здесь, пока вода его не отмоет», а себе надел на голову самую теплую фоджу, какая у него была1; однако не настолько теплую, чтобы у него за неимением еще полушлема не разболелись зубы. После этого ему пришлось несколько дней сидеть дома. А служанка, которой казалось, что она моет потроха, отпорола стеганую подкладку у шлема и стирала ее целых два дня.
Тем временем Риччо, вспоминая свой пышный сон, жаловался на то, во что он обернулся, а также и на зубную боль. Наконец, после многих происшествий, он послал за торговцем и заказал ему новую стеганую подкладку, а когда уменьшилась зубная боль, вышел из дома и пошел на Канто де тре Мугги, где находилась лавочка, и там стал жаловаться всем на свою судьбу, пока, наконец, как-то не успокоился.
Так всегда бывает со снами; много мужчин и женщин так верят им, как следует верить только истинному происшествию. Они остерегаются в течение дня проходить по той местности, где, согласно сну, с ними должно произойти несчастье… Одна женщина говорит другой: «Мне снилось, что меня укусила змея», и если в течение дня она разобьет стакан, то скажет: «Вот и змея этой ночи!» А другой приснится, что она тонет в воде. Если упадет светильник, она скажет: «Вот вам и сегодняшний мой сон!» Иной приснится, что она ночью попала в огонь, а днем она кинется на служанку за то, что та не хочет чего-нибудь сделать, и скажет: «Вот сон, приснившийся мне этой ночью!» Так может быть истолкован и сон этого Риччо: утопая ночью в золоте и серебре, он утром оказался испачкан нечистотами кошки.