Сер Тиначчо, решив, что женщина родила мальчика, сказал ей: «Помоги ему, помоги ему, дочка».
Девушка несколько раз повторила: «Сер Тиначчо, о сер Тиначчо, я вам говорю, что это мужчина».
На что священник каждый раз отвечал: «Помоги ему, дочка! Помоги ему, благослови тебя бог!»
Будучи усталым, сер Тиначчо, словно сраженный сном, снова уснул, девушка же, уставшая от беременной женщины и желавшая спать, и к тому же, как ей казалось, побуждаемая священником помочь тому, о ком она говорила, провела эту ночь, как могла. На рассвете молодой человек, удовлетворивший свое желание, сколько ему хотелось, открылся девушке, которую теперь не приходилось уже больше упрашивать, и рассказал ей, кто он такой и как он, воспылав к ней любовью, превратился в женщину только ради того, чтобы побыть с ней, которую он любит больше всего в мире, и в виде залога, встав с кровати и уходя, оставил ей денег, которые были у него при себе, предложив ей считать их своими. Затем он уговорился о том, как им видеться почаще на будущее время, и, наконец, после многих поцелуев и объятий на прощанье сказал ей: «Когда сер Тиначчо спросит тебя, что сталось с беременной женщиной, скажи ему: „Она родила нынче ночью, когда я звала вас, ребенка мужского пола, и ушла вместе с ним рано утром"».
Когда беременная женщина ушла, оставив солому, которую она носила на груди, в тюфяке сера Тиначчо, поднялся названный сер Тиначчо, прошел в комнату девушки и спросил: «Что это за беда случилась нынче ночью, что ты не давала мне спать? Всю ночь только и слышно было: сер Тиначчо да сер Тиначчо. Ну, ладно, в чем было дело?»
Девушка ответила ему: «Та женщина родила славного ребенка мужского пола».
– «А где же он?»
Девушка сказала: «Нынче утром рано-раненько она ушла с ребенком; думаю, больше от стыда, чем от чего другого».
Сер Тиначчо отозвался на это: «Ах, она такая-сякая! Тянут они до той поры, пока не принесут ребят, где попало. Если я ее признаю или узнаю, кто ее муж, – это, наверно, какой-нибудь дрянной человек, – уж я изругаю его».
Девушка заметила на это: «Это будет очень хорошо, потому что и мне она не дала уснуть всю ночь».
Тем это дело и кончилось.
С этой поры для соединения планет уже не требовалось слишком много всяких хитрых выдумок, ибо после случившегося они часто бывали вместе; священник же получил тот товар, каким они платят другим. И вот, раз уж нельзя посчитаться с ними на их женах, то пусть все они будут обмануты в лице своих племянниц или в лице своих дочерей, подобно тому как это произошло с дочерью Тиначчо, потому что он был одним из самых больших и примечательных обманщиков, о которых когда-либо было слышно. Я полагаю, что невелик был грех молодого человека, провинившегося перед теми, кто под покровом религии совершают каждый день множество покушений на чужое добро.
Новелла 29
Я выйду теперь немного за пределы тех выдумок и хитростей, о которых речь шла выше, и обращусь к забавному словцу, брошенному одним французским рыцарем перед папой Бонифацием VIII.[63]
Некий почтенный французский рыцарь был отправлен вместе с другим послом к папе Бонифацию; рыцарь этот звался Гириберто;[64] он был маленького роста, полный и столь тучный, насколько можно быть таким. Когда настал день выполнения данного ему поручения, рыцарь, как человек непривычный к подобным делам, спросил кого-то, каким образом обычно приветствуют папу, если к папе является человек, равный ему, рыцарю, по положению. Ему было сказано, что нужно трижды преклонить колено таким-то образом. Осведомившись обо всем, рыцарь в тот же день отправился к папе, чтобы передать ему возложенное на него поручение. Желая сделать это более ловко, чем то позволяла его особа, он преклонил колено в первый раз; хотя это и было для него затруднительно, тем не менее он вышел из положения. Когда же он стал опускаться на колено во второй раз, то затруднения, преодоленные в первый раз, увеличили затруднения второго; он хотел опуститься быстро, но не мог, и это привело к тому, что нижняя часть туловища дала себя услышать. Видя, что он осрамился, рыцарь тотчас же нашелся, и, упершись руками в бока, сказал: «Дайте мне говорить, чтоб вам всякое лихо от бога!»