Не смирившись с тем, что он из себя чуть ли не святого делает, повышаю тон: — Ты не знаешь, что ты для меня как наркотик? Не знаешь? Больная привязанность. За что ты упрекаешь меня? Сомневаться - нормально.
— В ком ты сомневалась? Во мне? - каменеет любимый.
Он не подходит, держит дистанцию и я признательна за это...наверное.
— Не знаю, - огорчаю его своими словами, но я и правда не знаю. — Лёгкую привязанность можно убрать. Не понимаешь о чём я?
— Нет. Не понимаю. Уж объясни, будь добра.
— Я не хотела страдать из-за тебя всю жизнь. Ты знаешь, что мы слишком разные. Тебе нужна другая…
— Хорошо, - не дослушав, удивляет Артём бодрым тоном.
— Я бы даже сказал, волшебно. Не страдай. Я тебя отпускаю! Счастье тебе, Варя, огромного, чтобы прямо уписалась от него, мышонок. Найди себе парня правильного и хорошего. Мы реально не пара. Завтра отвезу тебя куда захочешь.
Чмокнув меня растерянную в лоб, он уходит.
И дверь за собой закрывает легко.
Ничем не показывает, что чувствуют и чувствую ли вообще.
Возможно, ему наше расставание легче лёгкого далось.
— М-м. Ну…слушай, Варя... - мямлит поддатая Попова.
Кирилл, сидя на кровати, удивлённо выгибает бровь на её трёп.
—...я, наверное, не права. Но я не врала тебе. Честно!
— Артём правда отказался?
— От чего?
— От вашего уговора.
— Варь, извини, конечно, - забирает Кир бутылку у Поповой. — Но ты тупее этой алкашки.
— Дай. Отдай! - тянется та к вину.
— Тебе хватит, - укрывает его собой блондин и смотрит на меня.
— Артём тебя очень сильно любит, - полусует по сердцу лучше лезвия.
Знаю, что не врёт - ему нет смысла врать.
— И ваши отношения были с самого начала для него всем. Он защищал тебя, оберегал тебя, видел только тебя. Ты для него была всем. Всегда к тебе спешил. Даже со мной усидеть не мог. Решили проблемы и он мчится к тебе. «Как там она?» - всегда в его глазах было. Но ты разрушила всё из-за какой-то д*билки и Филатова, а его даже человеком назвать язык не поворачивается. Жаль, конечно. Но что поделаешь?! - меланхолично задаёт вопрос в никуда друг, выходя в коридор.
— Вы не старые и немощные. Бодрый и молодые, - возвращается без бутылки.
Укладывает посапывающую Олю на кровать.
— Забудете друг друга. Построите новые отношения. Нормально. Переживёте, - вроде подбадривает, укрывая Попову одеялом, но мне наоборот хуже.
— Пошли. Чего стоять над ней?! - выводит Кир из отупения и исчезает за поворотом.
Выключив свет, выхожу из комнаты.
Переживу?
Но я не смогу.
— Не плачь, не плачь, непутёвая ты моя, - не даёт разрыдаться Ледов, утаскивая вперёд.
— Куда мы?
— Глинтвейн попьём, - подмигивает.
Не хочу глинтвейна, ничего без Артёма не хочу.
— Экономка Виктора Ивановича старалась, когда готовила, но никто не заценил. Мы будем первые.
40
Снимаю кольцо - его подарок на день рождение.
— А почему солнце выгравировано? - видит Кирилл маленькое солнышко на ободке.
— Не знаю почему…
Ложь...знаю.
— Отдай ему. Пусть…выкинет сам. Я не могу, - кладу колечко рядом с блондином.
— Варь, - раздражается он сиюминутно и завинчивает кольцо на мой палец.
Хочу повторно стянуть, но Ледов чуть ли не убивает взглядом и я не решаюсь.
Потом сниму, когда его поблизости не будет.
— Тебе нужно просто зайти в вашу спальню и обнять его. Он безумно сильно любит тебя. Ему этого будет достаточно. Можешь даже извинения упустить, - отпив дымящийся глинтвейн, ставит чашку на стол Кир.
Я же к своей не притрагиваюсь.
— Я клиническая дура, Кир. Клиническая. Артём прав, - кладу голову на стол и пару разочков бьюсь лбом о его поверхность.
— Он не говорил, что ты…
— Не говорил. Он ни разу не упрекнул меня ни в чём. Улыбается и максимум - мягко журит. Но я всегда расстраиваю его. От меня одни проблемы. Веду себя, как идиотка.
— И что решила «идиотка»? - наводит на другую мысль Ледов.
— Вы действительно отказали Поповой? - хочу узнать, чтобы больше никогда не думать об этой теме.
— Славно поговорили, но время позднее. Могу тебя подвезти куда тебе надо, - приподнимается Кирилл. — Хочешь?
— С чего вдруг? - удивляюсь его резкой перемене.
— Варь, он - мой лучший друг, если ты забыла. Осточертело мне это. Постоянно его обижаешь, - насупленно бухтит, но опускается на стул, показывая, что к переговорам готов.
— Я не…
— Обижаешь, обижаешь. Он не показывает тебе просто. Чему ты не можешь поверить? Совсем глупая?
— Я хочу прояснить ситуацию до конца.