— Подкуп должного лица, а дальше что? Угрозы? — я расслабленно улыбнулся, чувствуя себя хозяином положения.
— Вы издеваетесь, Дайхард? А если бы она в убийстве вам созналась? Упекли бы её пожизненно?
— Убийствами я не занимаюсь, министр. А браслеты не ошибаются. Проступок имел место. Она арестована законно.
Браво, они ещё и нападение инсценировали, чтобы кандалы сработали. Хитро. На министра смотреть жалко. Красный, задыхается от злости, видимо, рассчитывал, продавить меня раньше и сместить с должности. И кого же он сюда хочет пристроить? Зятка? Как-то мелковато для Леминбрюков, у них там в роду королевской крови намешано, какое им дело до забытой всеми академии?
— Не шути со мной, мальчишка, — он тряс перед моим лицом пальцем.
Мальчишка? Я должен обидеться или разозлиться?
— Именем министерства образования подпиши ей домашний арест, и мы разойдёмся полюбовно.
— Не получится полюбовно, господин Нобераль. Вы забываетесь, что в этом вопросе нет вашей юрисдикции. Вы можете припугнуть моих преподавателей проверкой, можно прощупывать меня сколь угодно, повысить нам средние баллы зачётов и выпускных экзаменов. Можете даже фартучки кружевные для ученической формы утвердить. Но всю остальную работу моей академии проверяет министерство юстиции и служба исполнения наказаний. Это все-таки не детский оздоровительный лагерь на берегу моря, господин Нобераль. В первую очередь Нуридж — исправительное учреждение.
— Отпусти мою дочь, Дайхард, ты не понимаешь с кем связываешься.
— А вы понимаете?!
Терранс сверлил меня безумными глазами, а его желваки очень не наигранно гуляли под кожей. Я бы даже испугался, наверное, если бы иллюзия министра вдруг не дрогнула и не отшатнулась от меня.
Я нахмурился и тут же поймал в стеклянной дверце секретера своё отражение. Вот тебе и хвалёный семилетний самоконтроль. Глаза заволокло чёрной поволокой. Видимо, в последние дни я даю слишком много свободы моей соседке по телу. Смягчился, осознавая, что произошедшее обязательно докатиться до руководства стараниями министра. Он обязательно расскажет, что Дайхард не контролирует тьму.
— Я прекрасно всё понимаю, Терранс, — говорил максимально спокойно, выверяя каждое слово: — Вы влиятельная семья. Вам не нужны слухи, и вам очень важно сохранить доброе имя, но я жду Алоизу Иксору Нобераль через неделю в этом кабинете. Она уже ознакомилась с моим письмом?
— Более чем ознакомилась, — отрешённо ответил гость. — Оформишь её под другим именем. Хотя бы ты это можешь сделать?
Кивнул. Такое мне даже на руку. Не к чему пугать преподавателей фамилией Нобераль. Для всех она будет обычной соискательницей с слегка преступным прошлым. Окутаем её ореолом загадочным, пусть студенты боятся.
— Что она тебе написала вчера? — пытливо спросил министр.
Я бросил взгляд на конверт с эфиром, раздумывая над тем, что сказать можно, а что не стоит.
— Сказала, что мечтает преподавать, и что не хочет замуж. Я бы тоже не хотел на её месте замуж за Леминбрюка.
— Он похудел и теперь весьма недурен собой, — быстро возразил Терранс, но сам себя явно не убедил, как и меня.
— Вы считаете Алоизу настолько поверхностной? Мне она такой не показалась. А худоба и смазливое личико не дают мужчине право прикасаться к леди без разрешения!
Тут же закусил язык, потому что явно наговорил лишнего о дочери министра, но тот лишь усмехнулся.
— Конечно, нет, Гидеон. Я не считаю Алоизу поверхностной. А она, правда, натравила на Боварда настоящую тучу? — с восхищением спросил Терранс.
— По-моему, речь шла о маленькой тучке, — быстро поправил его. — За настоящую она, скорее всего, попала бы в Анкридж, а не ко мне.
— Ладно. Год — это недолго. Может быть, это в чём-то даже пойдёт ей на пользу, она научится ценить, что имеет, и перестанет витать в облаках. Я рассчитываю на тебя Гидеон. Покажи ей, что преподавательство — это трудно. Дай Алоизе самых проблемных студентов, пусть взвоет и захочет домой в первый же день.
— Ручаюсь. Взвоет. Тут все проблемные, — заверил министра. — Значит, никаких санкций и угроз?
— Проверка в скором времени будет, капитан Дайхард. Советую подготовиться, и в следующий раз не забывать на письменном столе пустые бутылки, — он кивнул на наши с Генри неудачные эксперименты по изменению сознания. Вот же дьявол! Переставлял их туда-сюда, а выкинуть забыл.