Выбрать главу

Я молчала какое-то время. Пыталась переварить его слова, правильно воспринять его точку зрения, и понять… как относиться ко всему этому.

― Как в книгах Достоевского, ― наконец, задумчиво произнесла.

― Точно. Именно так. Со словами «Господи, прости ради Христа!», зарежет приятеля, и заберет у него часы, просто потому что очень приглянулись. Не знал, как поступить правильно? Думаю, все-таки знал.

Орлов почти дословно привел цитату из «Идиота», тогда цитировал Шекспира, и только что приводил в пример мнение Сократа ‒ сейчас у меня не было времени удивляться его начитанности, но мысленно я сделала пометку на будущее.

― Не знаю, Руслан. С какой-то стороны ты, конечно же, прав, но, по-моему, ты сконцентрировался на худшей стороне людей ‒ а плохое есть во всех, и от этого действительно никуда не деться. А о хорошей стороне не думаешь. О ней забываешь, не принимаешь во внимание. Это и есть цинизм. Держишь всю школу в страхе, чтобы никто даже в мыслях не держал предать тебя, но тебе самому это никогда не принесет ничего хорошего. Никому не доверяешь, а значит, уже и не сможешь доверять. Просто потому что никто не сможет доверять тебе.

«Я не смогу тебе доверять», печально добавила про себя.

Нам принесли еду, и я взялась за свой тыквенный суп ‒ нужно было на что-то отвлечься, привести мысли в порядок.

― Во всем мире я могу доверять только двоим: своему отцу и самому себе. Но мне кажется… тебе я тоже уже доверяю. Чем больше тебя узнаю, тем сильнее доверяю, ― улыбнулся Руслан, чуть прищурив глаза.

Я улыбнулась ему в ответ, но немного сконфуженно ‒ это было очень приятно слышать, но одновременно странно. Чем я сумела заслужить его доверие?

И что же такого с ним случилось, что он утратил веру в людей? Он ставит силу во главу угла, а слабость объявляет главным пороком человечества. Явно восхищается своим отцом, старается держать с него пример. Возможно, конечно, эти мысли внушил ему его отец… Но скорее всего дело в чем-то другом.

― Руслан… можно у тебя кое-что спросить? Я пойму, если ты не захочешь отвечать.

― Спрашивай о чем угодно, мы же для того и разговариваем, чтобы хорошо друг друга узнать.

Несмело улыбнувшись, осторожно произнесла:

― Что тогда произошло между вами с Денисом Авериным? Алина и Дина говорят, что после того случая ты изменился.

На его лицо нашло темное облако, глаза стали двумя черными угольками. Откинувшись в кресле, Орлов провел ладонью по шее и затылку. Он снова начал напоминать льва, опасного хищника, только притворявшегося домашним котом.

― Можешь не отвечать, ― чуть слышно повторила я.

― Дело не в том, что я не хочу тебе рассказать… просто мне самому неприятно вспоминать об этом.

Несколько минут он ничего не говорил, за это время я даже успела доесть свой суп.

― Хорошо, Ариша, ― наконец, со вздохом продолжил Руслан, ― слушай. Может быть, ты знаешь, а может, и нет, но с Авериным мы раньше были лучшими друзьями.

Я кивнула:

― Да, девочки мне сказали.

― И ты наверняка уже сумела сделать о нем определенный вывод ‒ он мелкая подлая мразь. В тот день, когда мы с тобой познакомились, он пришел в твою комнату не на нашу так называемую вечеринку (с чего бы ему было присоединяться к моей компании?). Он пришел конкретно к тебе, к нашей олимпиаднице, ― усмехнулся парень. ― Решил, что сможет использовать тебя, одну из самых умных девочек в школе, и сразу начал втираться в доверие ‒ это его коронный номер. Если знает, что с кого-то что-то может поиметь, становится самим обаянием. Дружелюбием. Ты купилась… да и я тоже. Все детство считал ублюдка одним из своих самых близких людей.

У меня приоткрылся рот:

― Так ты поэтому тогда запретил мне к нему приближаться? Чтобы я не доверяла ему?

― Ну, может, отчасти… Хотя, кого я обманываю ‒ прости Ариша, но в тот момент мне было на тебя абсолютно все равно. Увидел красивую девочку, этакого ангелка, и решил… ну, сама понимаешь. Это не было любовью с первого взгляда, вот что я хочу сказать. То, что я чувствовал, скорее походило на нездоровую одержимость. Но в любом случае, мне не хотелось, чтобы мерзавец пользовался тобой, чтобы ты делала за него уроки, на экзаменах помогала и так далее. С ним я ничего сделать не мог, так что решил поговорить с тобой.

― Хм… а почему же Аверин так и не воспользовался моим доверием? Почему показал свой истинный характер?

― Да, как обычно, верх взяла его страсть к мелкому пакостничеству. Я ведь тебе говорил, что с того момента, как увидел тебя, больше ни о чем не мог думать? ― Руслан улыбнулся. ― И ты вроде знаешь, что я запретил другим парням к тебе подходить, даже мечтать о тебе запретил ‒ в общем, застолбил. Аверин это услышал. Конечно, с его стороны это была минутная слабость ‒ пренебрег долговременной выгодой, чтобы плюнуть мне в лицо, а заодно посмотреть, что я с тобой после этого сделаю. Ведь ты ослушалась меня, и я не мог на это не отреагировать. Наверняка на славу посмеялся за наш счет ‒ я сам, лично, был вынужден наказать девушку, которую до этого объявлял своей. И с наказанием, как оказалось, сильно перестарался ‒ ведь ты боишься глубины… ― с сожалением покачал головой.