Я всё думала о поступке Лео и не могла поверить. Неужели он и правда что-то чувствует ко мне? Не может же чужой человек от балды сдать кровь и охранять палату? Сердце дрогнуло и быстро забилось. А я бы смогла так сделать? Представила подобную картину и вздрогнула от страха. Лучше такое не фантазировать. Если бы такое действительно случилось бы, я бы поступила точно так же, как и он. И что это может значить?
Я прислушалась к своим ощущениям, чувствам. Когда я вспоминала Лео, то внутри меня становилось тепло, радостно, ощущалось счастье и безопасность. Всё моё нутро рвалось к нему в объятия. Стоило только представить что-то страшное, как сердце сковывало от страха и тревоги. Мне безумно сильно хотелось быть рядом, ощущать его руку в своей руке, нам и без разговоров комфортно вдвоём. И осознала одну важную вещь: я по нему скучаю. Я влюбилась. И похоже сильно. Только бы он не подвёл и растоптал моё сердце. Я ведь угасну, как огонь без кислорода.
Мои размышления прервались люди в форме полиции. Вот сейчас их видеть вообще не хотелось, но есть понимание, что они рано или поздно придут, лучше уж сразу отвязаться.
— Доброе утро, Аида Валерьевна. Вы наверняка понимаете, почему мы пришли. Расскажите, пожалуйста, всё, что с вами произошло в день нападения.
Едва полицейский успел договорить, как в палату вошёл отец. Спешил, по нему видно. Мама сидела чуть подальше.
— Вы почему начали допрос моей дочери без меня? — папа был недоволен, а мне чуточку приятно, что ему не всё-равно.
— Мы имеем право проводить допрос в присутствии одного из опекунов. Мать Аиды находится в палате, ничего не нарушено. Итак, Аида Валерьевна, начинайте.
Мне было неловко рассказывать всю историю сначала, как только мы столкнулись с Евой. Решив, ничего не утаивать, поведала обо всём, что со мной происходило в последнее время. И всё бы ничего, но было жутко стыдно говорить об этом перед родителями. Мама очень расстроилась и даже прослезилась. А перед папой не хотелось казаться беспомощной. Полицейские записывали всё в протокол с моих слов, задавая уточняющие вопросы. Они были слишком придирчивы, нудными, от чего снова разболелась голова. В какой-то момент у мамы зазвонил телефон, она извинилась и вышла в коридор. Каким-то третьим чувством поняла, что это звонит Лео. Жаль, что мой телефон не рядом.
— На этом всё, спасибо за содействие правоохранительным органам. Дальше мы примем меры, — сотрудники полиции стали складывать документы в папку.
— Надеюсь, ее накажут по своей строгости закона? — хмуро спросил папа.
— Мы разберёмся.
Они ушли, а мы с папой остались одни. Он подошёл ближе и сел на стул рядом с кроватью. В его глазах отражались много мыслей и эмоций, но он точно сейчас фильтровал то, что может мне сказать, а что нет.
— Почему ты никому не сказала об издевательствах? Даже своему Лео?
Ему правда это интересно знать? Или выполняет долг отца? Узнать причину и поругать?
— Не хотела выглядеть слабой, — ответила выдерживая его взгляд.
— Ты девочка, ты и должна быть слабой. А мужчина должен суметь защитить свою женщину. Кстати, по поводу Лео. Я не очень рад, что ты в таком возрасте интересуешься отношениями, надеюсь, ты всё ещё собираешься учиться, а не как многие выскакивают замуж после школы?
— Пап, я может ещё и глупая в силу своего возраста и жизненного опыта, но планы свои не меняла. Замуж не собираюсь. Ещё какие-то вопросы?
— Да. Насколько у вас всё серьёзно? Я дедом становиться пока не готов. И вообще, я бы не слишком ему доверял. Ты, конечно, молодец, выбрала подходящий вариант, а не низкосортного нищеброда, но его отец не вызывает доверия. Я бы что раз подумал, прежде чем начинать с ним сотрудничать.
— Во-первых, дальше поцелуев у нас с Лео не заходило, я собираюсь хранить себя для мужа, — съязвила, — Во-вторых, я встречаюсь с Лео, а не с его отцом. И замуж я пока не собираюсь. И не я выбрала Лео, а он меня. Теперь все вопросы закрыты?
Меня очень сильно раздражал и вводил в неловкость этот разговор. Почему мужики все такие топорные? Он бы аккуратно через маму узнал бы про наши интимные отношения, а не так, чтоб прямо в лоб. Божечки, кажется, этот позор пережит.
— Всё. Я очень надеюсь, что ты не потеряла разум и оправдаешь мои ожидания.