— В тот день отец пришёл с работы в ужасном расположении духа, не ладилось с новыми партнёрами. Мама предложила отвлечься, сходить на выставку. Отец всё твердил, что если побудет один, закрывшись в своём кабинете, ему полегчает, но мама знала, его лучше его самого, знала, что таким способом он лишь навредит себе. Отца больше успокаивала смена обстановки.
Она настояла, силком вытащила из дома. Это действительно помогло, они возвращались домой счастливые, наслаждаясь октябрьским воздухом, ночным городом, позабыв о проблемах.
Но, их путь преградили какие-то отморозки.
Они были то ли пьяны, то ли обкурены, требуя денег. Родители отдали всё: деньги, телефоны, дорогие часы, мама даже серьги сняла, лишь бы они оставили их в покое. А эти выродки, разложив наживу по карманам, напоследок пырнули отца ножом, прямо в сердце… Мгновенная смерть.
Демиан напрягся, с силой сжал кулаки — в нём бушевала злость, а я от услышанного прикрыла рот ладонью.
— Их до сих пор не нашли. Эти ублюдки остались безнаказанными.
Он буквально выплюнул последнее предложение, медленно повернул ко мне голову и посмотрел какими-то странными стеклянными глазами, а затем снова уставился на город, продолжая свой рассказ.
— А знаешь, что самое страшное? Когда родной, а самое главное живой человек оставляет под землёй часть себя вместе с опускающимся гробом. Мама закопала бо́льшую часть своей души.
Голос Демиана дрогнул. Он замолк, тяжело сглатывая от нахлынувших эмоций, а я почувствовала как увлажнилась сначала одна щека, затем вторая.
Мне было больно смотреть на него. Разбитого и печального.
— Мама стала другой. Она похоронила жизнерадостную, добрую, заботливую и самое главное любящую женщину. Я думал, это временно, говорят ведь время лечит, а оно калечило её, медленно убивало.
Мама замкнулась в себе. Сын перестал существовать для неё. Она жила в своем мире, полном скорби, горя и самое главное — чувства вины. Она винила себя за то, что не осталась вместе с отцом дома.
Мы поменялись с ней местами, я стал ухаживать за ней: пришлось научиться готовить, потому что мама устраивала голодовки; пришлось найти подработку, потому что она безразмерно тратила деньги на совершенно ненужные вещи, объясняя это тем, что так ей становиться легче, а ведь мне за школу и дом нужно было платить. В дальнейшем и огромный дом пришлось продать за долги, и обзавестись крартирой. Спасибо, хоть до машины отца не добрались, осталась на память
Демиан тяжело вздохнул, и теперь поднял голову к небу.
— Но, как она обещала…лучше не становилось.
Однажды придя со школы, я почувствовал специфический запах, которого отродясь в нашем доме не было. Испуганно вбежал в её спальню и споткнулся, чуть не упав, а этот странный предмет, звонко откатился в сторону. Это была бутылка вина или виски, сейчас и не вспомнить, а мать без чувств лежала на кровати.
И таких дней было много. Мама нашла способ облегчения, на время забыть о своей потере. Только вот она совсем забыла, что не только ей было плохо, не только ей нужна была поддержка. И мы бы справились, без сомнений, если бы она меня не отталкивала.
Да… иногда были дни просветления, когда мама становилась прежней, и мы с ней приятно проводили время, позабыв все печали. Я ей рассказывал о своей жизни, а она о своих мечтах, но таких дней было слишком мало, всё возвращалось на круги своя.
Она вечно повторяла про мир, который стал серым и тусклым, после смерти любимого человека, про любовь, которая по моим наблюдениям стала губительной.
Я становился с годами черствее и грубее, потому что невозможно наблюдать за вечно пьяной женщиной, за её истерическими заскоками, когда она кричала о ненужности моего существования, потому что я слишком сильно похож на отца.
Мои наблюдения вылились в решение стать отрешённым.
Мне не нужна была любовь, мне не нужны были чувства и мир, который они могли открыть. Мне было и так хорошо.
Одиноко… Но хорошо.
Два года личного ада прошли незаметно. Два года одного и того же, пока однажды я не встретил девушку, которая изменила привычный уклад моей жизни, всего одним прикосновением. Она стала лучиком в моей жизни, и одновременно самым большим страхом.
Демиан повернулся ко мне, и посмотрел в упор, своими слегка поблёскивающими глазами.