— Целый год я наблюдал за тобой, Адель, из любопытства, не думая, что оно может вылиться во что-то большее, наивный… Ты назвала меня тогда трусом, я действительно был таким.
Он усмехнулся, но как-то сожалеюще, над самим собой. И теперь продолжил говорить, не сводя с меня глаз.
— Триста шестьдесят пять дней наблюдений за тобой, а потом ты вдруг исчезла, и знаешь что… Это меня взбесило, по-настоящему разозлило.
Весь мой гнев был направлен на мать, потому что из-за неё я боялся своих чувств, из-за неё я боялся менять что-то в жизни. Я был сдержанным, терпел унижения и оскорбления в свой адрес, но в тот день не выдержал, впервые накричал на неё, высказав всё накопившееся в душе. О тебе не забыл упомянуть. Словно сам не свой я крушил, орал и винил её во всём, а напоследок добавил что сбегу, оставлю одну, и плевать что будет, потому что не могу больше смотреть на то, как она губит себя, потому что просто устал.
Она расплакалась. Разрыдалась в голос, всегда сдерживая эмоции внутри, мама лила слёзы, словно из рога изобилия. Видимо, нам обоим нужна была встряска. Я ушёл, напоследок хлопнув дверьми, но утром вернулся. Не мог оставить её.
Не знаю наверняка, мои бурные эмоции помогли изменить её, или диагноз врачей, поставленный накануне, но мама стала прежней. Из неё будто нечисть изгнали. Врачи говорили, что ей осталось не более трёх месяцев, но она оказалась сильнее, и прожила ещё полтора года.
Демиан вымученно улыбнулся, и запрокинув голову, тяжело вздохнул, устремляя взгляд к небу. Воспоминания о родителях давили, выводили на эмоции, он очень сильно их любил.
Его сдержанность и чёрствость, трещали по швам. Сейчас Демиан походил на маленького мальчишку, брошенного и одинокого, нуждающегося в поддержке и любви. Я вытерла слёзы тыльной стороной ладони, и очень медленно приподняла руку, осторожно коснувшись его плеча, отчего он вздрогнул. Посмотрел на меня каким-то странным взглядом и продолжил говорить.
— Полтора счастливых года, мы были настоящей семьёй, как в прежние времена. Кстати, мама постоянно напоминала о тебе, говорила, что сценарию не обязательно повторяться, что у меня иная судьба, что я обязан тебя разыскать. Перед смертью она взяла с меня обещание, что я любыми способами найду тебя, Адель, и дам нам обоим шанс…
Демиан протяжно выдохнул, он как будто скинул с себя тяжкий груз, который давил на него столько лет.
— Теперь ты знаешь всё. Не надо плакать.
Я почувствовала прохладу на своей щеке, Демиан медленно вытер большими пальцами остатки слёз, а затем с наигранным задором и весёлостью произнёс: "У нас свидание или чёрт пойми что?!" Он резко соскочил и схватив за руку, потянул меня за собою.
— Хочу показать ещё одно моё излюбленное место, идём?
Мне лишь пришлось утвердительно закивать и улыбнуться в ответ, сильнее сжимая его ладонь.
Я знала, в этот момент ему было трудно, он не хотел быть слабым в моих глазах, он хотел казаться беззаботным, и я ему подыграла, сломленному мальчишке, в которого, кажется, начинаю влюбляться.
Теперь я была уверена: всё изменится.
Ведь не только мне пришлось довериться, сегодня и Демиан доверил мне тайну своего прошлого.
Ну всё, мои хорошие, мы выходим на финишную прямую.
Глава 42. Такие важные прикосновения
Адель
Мы сели на байк и с ревом сорвались с места. Я не знала, куда везёт меня Демиан и какое излюбленное местечко собирается показать на этот раз, но сейчас это было не важно, из головы не выходил рассказ о его прошлом, который произвел на меня ошеломляющее впечатление, перевернувшее прежнее представление о нём.
Всю дорогу я думала над тем, что он мне рассказал, и теперь я понимала Демиана.
Действительно понимала.
Каждое слово, сказанное в прошлом, каждый поступок — всё это было необходимостью, защитной реакцией, последствием его страданий и одиночества. Теперь я прониклась к Демиану всей душой и простила его.
Когда мы въехали в город я прикрыла глаза, не хотелось видеть где мы остановимся, пусть будет для меня небольшим сюрпризом. А пока, я просто наслаждалась нашей близостью: вдыхала исходящий от Демиана аромат мужских духов, который стал чувствоваться острее, смешанный с запахом стирального порошка и бензина, оставшегося скорее всего после заправки бака для его "монстра"; чувствовала под пальцами его тело, скрываемое лишь тонким кусочком ткани, и мышцы, которые начинали двигаться от резких движений, производимых им маневров на дороге; и кажется, прижималась к нему ещё сильнее, если такое вообще возможно.