Он упал вперёд, увлекая за собой Марка. Клаксоны надрывались. Шуршали шины и визжали тормоза. Изо всех сил он ударил Марка в подбородок.
Тишина.
Марк лежал на дне моря.
Взвалив потерявшего сознание человека на плечи, Сол тяжело побежал.
Нью-Йорк исчез. Осталось только бескрайнее безмолвие мёртвого моря. Остальные больные были уже близко. Они окружали его. Он бежал к холмам, неся на плече драгоценный груз — Нью-Йорк и зелёные деревенские пейзажи весенние грозы и старых друзей — всё это он нёс на своём плече. Один раз он упал, но, задыхаясь и шатаясь, поднялся и побежал дальше. Он бежал, не останавливаясь.
Ночь наполняла пещеру. Ветер продувал её насквозь разжигая маленький костёр, разбрасывая искры и золу.
Марк открыл глаза. Он сидел лицом к костру, спиной прислонясь к стене пещеры. Он был связан верёвкой.
Сол подбрасывал в костёр топливо, время от времени нервно оглядываясь на вход в пещеру.
— Ты дурак.
Сол вздрогнул.
— Да — сказал Марк, — именно дурак. Они разыщут нас. У них есть ещё шесть месяцев, и им совершенно нечего делать. Они нас найдут.
Они видели Нью-Йорк издали, как мираж. И они видели нас в его центре. Неужели ты думаешь, что они не заинтересуются и не попытаются нас выследить?
— А я уведу тебя ещё дальше, — ответил Сол, пристально глядя в ночь.
— Они тоже пойдут дальше.
— Заткнись.
Марк усмехнулся.
— Так-то ты разговариваешь со своей жёнушкой?
— Говорю тебе — заткнись!
— Согласись, очень гармоничный брак твоя алчность и мои ментальные способности. Чтобы ты хотел сейчас увидеть? Показать ещё пару сцен из твоего детства?
Сол почувствовал, что лоб его покрыла испарина. Он не понимал — шутит Марк или нет.
— Да, — сказал он.
— Хорошо, — ответил Марк. — Гляди!
Языки пламени били из скалы. Сол задыхался в серном облаке. Струи серного пламени вырывались из расщелин. Стены пещеры сотрясались. Сол кашлял, тыкался вслепую, вытягивался в струнку, обожжённый, ослеплённый, иссушенный в этом аду.
Затем ад исчез. Он снова был в пещере.
Марк смеялся.
Сол стоял над ним.
— Ты, — сказал он холодно, наклоняясь к Марку.
— А чего ты ещё ожидал? — воскликнул Марк. — Тебя связывают, похищают, делают интеллектуальной женой человека, свихнувшегося от одиночества… Что ж ты думаешь — мне это нравится?
— Я развяжу тебя, если ты пообещаешь не убегать от меня.
— Я ничего не собираюсь обещать. Я свободный человек. Я никому не принадлежу.
Сол опустился на колени.
— Но ты должен кому-то принадлежать, слышишь? Ты должен. Я не могу позволить себе упустить тебя!
— Дружище, чем больше ты несёшь этот вздор, тем упрямее становлюсь я. Если бы ты смог проявить благоразумие и вести себя пристойно, то мы стали бы друзьями. Я был бы только рад проделывать для тебя все эти гипнотические чудеса. Мне это ничего не стоит. Для меня это забава. Но ты всё испортил. Ты хочешь, чтобы я целиком принадлежал тебе. Ты боишься, что другие уведут меня от тебя. Ты заблуждаешься. У меня достаточно силы, чтобы сделать всех вас счастливыми. Я мог бы принадлежать всем вам, как котёнок в многодетной семье. Я бы чувствовал себя, как сошедший к детишкам добрый бог, творящий добрые чудеса, а взамен вы одаривали бы меня всякими мелочами, вроде той твоей шоколадки.
— Прости меня, прости! — воскликнул Сол. — Но я слишком хорошо знаю этих людей.
— А ты разве отличаешься от них чем-нибудь? Сомневаюсь! Кстати, выгляни-ка наружу — не идут ли они. Мне кажется, что я слышу шум.
Сол вскочил на ноги. Он долго вглядывался в ночное ущелье, приставив ладонь к глазам. Там шевелились неясные тени. Может быть, это были клубки марсианского перекати-поля, раскачиваемые ветерком? Он начал дрожать — болезненной, сладко-томительной болью.
— Я ничего не вижу, — сказал он, вернувшись в пещеру. И уставился на пустое место у костра.
— Марк!
Марка не было.
Не было ничего, кроме пещеры, валунов, камней, гальки, одиноко мерцающего костерка да вздохов ветра. Сол стоял, оцепенев от изумления.
— Марк! Марк! Вернись!
Ясное дело, парень освободился от пут — медленно, осторожно, затем внушил ему шум приближающихся людей, а сам смылся. Но куда?
Пещера была глубокой, но заканчивалась глухой стеной. А мимо него Марк проскочить никак не мог. Следовательно?