Новгородская феодальная вотчина

Что касается усадьбы «К», расположенной на том же перекрестке в его юго-восточном секторе, и едва тронутого раскопками двора к югу от усадьбы «И», тяготеющего уже не к Козмодемьянской, а к Разваже улице, то их конкретная принадлежность остается совершенно неясной. Между тем этот вопрос имеет принципиальное значение. Неустановленные владельцы самых южных усадеб Неревского раскопа могут принадлежать к числу тех же Онцифоровичей, но они также могут оказаться представителями совершенно иных боярских родов вопреки высказанному выше предположению о том, что массив городских усадеб Мишиничей простирался на юг до церкви Сорока мучеников. В первом случае уже исследованные усадьбы Онцифоровичей окажутся только частью значительного родового комплекса единого боярского городского землевладения. Во втором — объем такого землевладения ограничится сравнительно небольшим числом усадеб. Иными словами, от правильного ответа на этот вопрос зависит и представление об особенностях структуры родового боярского гнезда, этой немаловажной ячейки средневекового города. Попытаемся поэтому выяснить принадлежность указанных усадеб в XIV–XV вв.
Глава II
РОДСТВЕННИКИ И СОСЕДИ ОНЦИФОРОВИЧЕЙ БОЯРЕ МИШИНИЧИ — МАТФЕЕВИЧИ
В 1955 г. на усадьбе «К» в слоях 7-го яруса (1382–1396 гг.) была найдена берестяная грамота № 178 со следующим текстом: «Поклонъ от Синофонта ко брату моему Офоносу. Буди тоби сведомо, купиле есомъ перво Максима Ещерски уезд и Замолмовсови и свое сироти в Симовли, а на Хвоини. А Максиме, Иване Широки ту же быле» \
Издавший эту грамоту Арциховский локализовал упомянутое в ней земельное владение в Никольском Буд-ковском погосте Водской пятины, где расположены река Ещера (Ящера) на всем протяжении ее течения и озеро Хвойно. Хвойно находится в нижнем течении Оредежа — правого притока Луги. Ящера — также правый приток Луги, следующий за Оредежем вниз по ее течению.
Топонимы «Замолмовсови» и «в Симовли» Арцихов-ским идентифицированы не были, и это побудило А. В. Кузу и А. А. Медынцеву предложить иную разбивку грамоты № 178 на слова: «…И замолви слово свое. Сироти, вси, молви, а на Хвойни…» Столь очевидное насилие над текстом привело в недоумение самих авторов новой интерпретации. «Не совсем понятно, — пишут они, — почему Офонос должен сказать о том, что все «сироти» — крестьяне находятся на озере Хвойне и где были Максим и Иван Широкий — на озере или при заключении сделки» 2.
Между тем вопрос о значении слова «Замолмовсови» решается достаточно просто обращением к материалам по Никольскому Будковскому погосту в писцовой книге 1500 г., в которой имеется следующее суммарное описание интересующей нас волости: «А угодья тое волостки озеро Хвойно, а сквозе его течет река Аредеж, а ловят в нем всякую рыбу белую неводом; да в Моллосове озере половина, а ловля в нем неводная ж» 3. Очевидно, что «Замолмовсови» — слово, которое следовало бы читать «за Молмовсови», является искажением правильного «за Моллосовом», т. е. за озером Моллосовом.
Сложнее обстоит дело с истолкованием слов «в Симовли». Такого селения писцовая книга не знает, хотя описание Никольского Будковского погоста в ней отличается редкостной полнотой. Разумеется, речь здесь могла бы идти о какой-то деревне, исчезнувшей к моменту составления старого письма. Однако, оказывается, Симовло случайно пропущено писцами. Деревня с таким названием имеется на 10-верстной карте Генштаба съемки 1868 г. в 6 верстах к северо-востоку от озера Хвойно, т. е. на территории того же Никольского Будковского погоста, в котором находятся остальные упомянутые в грамоте пункты.
Существенным представляется рассмотрение самих купленных Ксенофонтом волосток и их дальнейшей судьбы.
В эти владения, как уже было отмечено, входят Ещерский уезд, пространство за Моллосовом озером и озеро Хвойно. Все эти места подробно описаны в писцовой книге 1500 г., которая сообщает имена не только новых владельцев, московских помещиков, но и всех тамошних вотчинников времен новгородской независимости.
Ещерский уезд в этой книге описан как единая «великого князя волостка Олександровская Самсонова, да Ивановская Петрова, да Яковльская Коробова» со следующим распределением по владельцам. Александру Самсонову в ней принадлежали деревни: Ещера на речке Ещере (с Погорельской на Луге пожней), Кушкино над озером Кущинским (половина деревни числилась за Кузьмой Фефилатовым) — на Александровой половине этой деревни жил «ключник Александров, а пахал на со-бя», Василева на Ещере, Заполье на Ещере, Заречье на Ещере (с пустошью Ихвини), Долгое на Ещере, Деревик на Ещере, Пелеш на Ещере, Максимов Пихинец на Ещере, Каменка, Пелково, Остров. В общей сложности объем этого владения исчислялся в 22,5 обжи; кроме того, в деревне Ещера в доход шло половье из хлеба.
В уезде имелись «вопчие» деревни Александра Самсонова и Ивана Петрова: Болото на Ещере и Надозерье. Совладельцам Александру и Ивану принадлежало по половине каждой деревни, другие их половины соответственно числились за Никольским Вяжищским монастырем и за Кузьмой Фефилатовым. Общий объем владений Александра Самсонова и Ивана Петрова равен здесь 5,5 обжи.
Наконец, Ивану Петрову и Якову Коробову в том же уезде принадлежала деревня Порлово на Ещере объемом в 1 обжу 4.
Хвойнинские владения — также единая «великого князя волостка на Хабалине горе Олександровская Сам-сонова, да Фомы да Юшка Степановых детей Клепални-цына, да Дмитреевская, да Васильевская, да Онфимов-ская Фофановых детей, да Федотовская Базина».
Александру Самсонову в ней принадлежали «село Ха-балина гора над озером над Хвойном; а в нем церковь Покров Пречистые, да двор болшой с садом…, да под гем же селом озеро Хвойно, а всквозе его течет река Аре-деж, а в нем ловля неводная, а ловят всякую рыбу белую лете и зиме», а также деревни Замостье, Илово, Крюко-вичи на Оредеже, Точища, Закражье на Оредеже, Хвойно над озером Хвойном. Общий объем этих владений — 13,5 обжи.
Кроме того, ряд деревень здесь — «вопчие Олександ-ровские»: Гора (другая ее половина принадлежала Ивану Язжинскому и своеземцам Кошелковым), Горица (половина — Василия Есипова), Банково (две трети — Савелия Микитина и Алексея Юрьева), Моллосово над озером Моллосовом («а в озере ему половина»), Щербина, Милятево (последние три в других половинах — Василия Есипова), Ивановка (три четверти ее — Ивана Язжинского и Кошелковых). Общий объем владений Александра Самсонова в этих «вопчих» деревнях — 12,5 обжи.
Клепалницыным в той же волостке принадлежали деревни Любино, Дора и Горка объемом в 13 обеж. Фофановым и Базину — четверть деревни Пантелеевичи (4 обжи); остальными тремя четвертями владели Михей Огафонов, Домант Иванов, Дементий и Александр Ко-шелковы, Костя Павлов, Фома Якимов, Олферий Пшон-кин и своеземцы Федка Юрьев, Остафьевская жена Ва-сиса и ее сын Наумко 5.
Мы видим, что основным землевладельцем в обеих во-лостках был Александр Самсонов, который и оказывается наследником земель, приобретенных в конце XIV в. Ксенофонтом. Возникает вопрос, был ли Александр Самсонов потомком Ксенофонта или эти участки приобретены им (или его ближайшими предками) у Ксенофонта или прямых наследников последнего.
Принципиальный ответ на этот вопрос дают показания Лавочных книг Леонтия Аксакова и Алексея Малахова 1582–1583 гг., в которых содержатся реликтовые сведения о некоторых дворовладельцах Козмодемьянской улицы Неревского конца периода новгородской независимости. Напомню, что усадьба «К», с которой происходит берестяная грамота № 178, находилась на Козмодемьянской улице.
Описывая садовые места Неревского конца, Лавочные книги отмечают: «На Кузмодемьяне ж улицы: сад Олек-сандровской Самсонова, да Михайловской Селезнева, да Олферьевской Пшонкина, да Степановской Мошенника, да Сидоровской Иванова, да Марковской Панфилова, да Ивановской Клайдовского спущен вместо, а мера тем садком 7 садком длина 70 саж., а 5 саж. подошло под Новую улицу, а поперек от Кудашова огорода Секири-на до Яковлеви улици 10 саж., длина 9,5 саж. — за игуменом за Илинархом з братьею Духова монастыря»