— Но зачем сера? — спросил Флетчер. Все начало обретать смысл.
— Она нужна для производства пороха. Лучше всего то, что только в Ахадской Пустыне есть значительные залежи, и мы владеем всей землей, которая расположена достаточно близко к цивилизации, чтобы шахта была полезна. Каждая свинцовая пуля и каждая бочка пороха добыта в шахтах Паши или изготовлена на его фабрике.
— Так какое дело до всего этого Форсайтам? — спросил Флетчер.
— Ты что, ничего не знаешь? Их самое крупное предприятие — изготовление оружия. Они главные поставщики мечей, доспехов, шлемов, даже формы. Когда гномы изобрели мушкеты… их дело пошло ко дну. Оружие гномов постепенно становится популярнее. Когда солдаты вооружены мушкетами, им не нужны доспехи, так как они стреляют с расстояния. Я не думаю, что Форсайты знают, как нас потопить, но не удивлюсь, если они это планируют.
— Они упомянули что-то про важное событие, которое произойдет сегодня, но также сказали, что разберутся с твоим отцом после, — предупредил Флетчер, пытаясь точно вспомнить слова Тарквина.
— Слишком поздно что-то делать, но мой отец хорошо защищен. Я бы не волновался. Я надеялся, что Тарквин и Исадора не узнают, кто я, но догадываюсь, откуда они узнали. — Серафим улыбнулся на этих словах, как будто ждал случая рассказать свой секрет.
— Вначале мы потеряли семью аристократов, Ралейгов, потом Куинсауфы и Форсайты стали одним домом. Король Гарольд неожиданно лишился двух самых старейших семей. Он хотел создать новые благородные дома из аристократов второго и третьего круга, у которых тоже был дар, и дать им титулы. Но аристократы возненавидели эту идею, так как обычно сочетались браком с первенцами других благородных домов. Так что король начал искать в другом направлении. У моего отца хорошие отношения с гномами, много земли и почти такое же состояние, как и у самих дворян. Но этого недостаточно. Чтобы стать аристократом, надо быть одаренными. Когда приехали инквизиторы и проверили меня…
— …они обнаружили твой дар, — продолжил Флетчер, на которого снизошло понимание. — Ты можешь основать новую линию аристократии, если твои перворожденные тоже будут одаренными.
— Именно. Он сделает публичное объявление в следующем году, но аристократам уже сообщили. Так что не думаю, что близняшки меня шибко любят. Или даже Малик, раз уж на то пошло.
Флетчер молчал, стараясь осмыслить все то, что только что услышал.
— Спокойной ночи, Флетчер, — сказал Серафим, направляясь в комнату. — И помни… это наш маленький секрет.
40
Военные барабаны отбивали сумасшедший ритм, наполняя ночной воздух пульсирующей энергией. Бесконечные ряды орков хлопали и топали в такт, обозначая конец каждого цикла гортанным улюлюканьем.
Саламандра свернулась вокруг шеи орка-шамана, наблюдая за действием внизу. Все орки собрались вокруг возведенной платформы, на которой они стояли, освещенной ревущими кострами в каждом углу. Рабы-гремлины носились туда-сюда, таская дрова из окружающих джунглей, чтобы костры не погасли.
Внезапно бой барабанов прекратился. Бес воззрился на резко притихшую толпу и громко зевнул. Шаман шикнул на него и сунул ему в рот кусочек мяса, любовно поглаживая Саламандру по голове.
Стон разрезал тишину позади них. На кресте пороли эльфа, его руки и ноги были грубо привязаны к дереву. Его лицо раздулось и было покрыто засохшей кровью, но самым тяжелым ранением был квадрат сырой плоти на спине, откуда содрали кусок кожи. Позади него другой орк чистил эту кожу зазубренным камнем, удаляя оставшиеся следы жира, плоти и сухожилий.
Эльф отчаянно захрипел, но пересохшее горло не позволяло придать словам какое-либо значение. Шаман замахнулся ногой, ударив эльфа в живот. Тот задохнулся и повис на путах, распахивая рот, как вытащенная из воды рыба.
Среди орочьей массы послышались шепотки. Толпа разделилась, явив входящую в лагерь процессию. Это были десять орков. Крупные, мускулистые особи с серой кожей, разукрашенной красно-желтыми рисунками. Оружие их было примитивным, но грозным — тяжелые боевые дубинки, усеянные острыми камнями.
Они были не одни. Позади них шагал еще один орк, казавшийся гномом по сравнению с собратьями. Его кожа была белой, а глаза в свете костров горели красным. Он ступал легко и уверенно, принимая как должное благоговейные взгляды окружающих его орков.
Как только группа достигла платформы, эльф начал кричать, пытаясь освободиться из пут. В этот раз шаман даже не пошевелился, чтобы заставить его замолчать. Вместо этого он опустился на колени, низко склонив голову, когда альбинос взобрался на платформу, оставив телохранителей внизу.