— И что? Я скорее умру, сражаясь против них, чем с ними бок о бок. Готов спорить, что они хохочут над тобой, разгуливающим с этим маленьким демоном, — сказал Атилла.
— Я тоже так думал, когда впервые попал в Академию Вокана. Но я ошибался. Там хорошие люди. Черт побери, в первый же день один из них показал мне карточку Наковальни, — ответил Отелло.
— Наковальники? Это просто люди, которые нас жалеют, не больше. Они к этому привыкли. Старейшины не доверяют им. Их даже на это собрание не позвали, — возразил Атилла.
— Я бы тоже не позвал, если мы собираемся обсуждать открытую войну против их народа. Мы медленно завоевываем союзников. Вначале Паша, теперь наковальники начинают нас поддерживать. Даже король сказал, что хочет пересмотреть законы и обуздать Пинкертонцев, как только мы докажем, что нам можно доверять. Ну а что делаем мы? Мы делаем то, что навсегда поставит крест на их поддержке — обсуждаем восстание. — Отелло в ярости сплюнул под ноги Атилле.
— Ты не настоящий гном! Ты не заслуживаешь знак гномов, который носишь на спине. Мне стыдно, что ты мой брат! — выкрикнул Атилла.
Он содрал рубашку с Отелло и открыл татуировку на его спине. С ревом Отелло схватил Атиллу за горло, и они покатились по помосту, пытаясь задушить друг друга. Соломон хотел помочь, но затем остановился, как будто Отелло приказал ему замереть.
Утред ворвался на платформу, растащив дерущихся близнецов. За ним на помост поднялась процессия из седовласых гномов. Они были старые и достопочтенные, с длинными белыми как снег бородами, заткнутыми за пояс.
— Это должно быть Гномий Совет, — выдохнула Сильва на ухо Флетчеру. Тот кивнул и велел Игнатусу слушать внимательно, так как эти гномы не были похожи на тех, кто кричит и повышает голос.
Помещение погрузилось в глубокое уважительное молчание. Даже Атилла успокоился, почтительно склонив голову. Самый старый из старейшин вышел вперед и раскинул руки.
— Разве мы все не хотим свободы для наших детей? Если мы не можем объединиться перед лицом напастей, мы уже проиграли.
Гномы начали присаживаться, многие со стыдом глядели себе под ноги.
— Мы услышали все, что хотели. Сегодня здесь собралось много горячих голов, но к решению, которое мы должны принять, нельзя относиться несерьезно. Вот о чем я вас спрошу… Что хорошего в том, чтобы умереть в погоне за свободой? Гномы восставали четырнадцать раз, и четырнадцать раз нас мы подходили к грани вымирания. Вы, молодежь, не помните резню, с которой мы столкнулись при прошлом бунте. Чем больше мы проигрываем, тем больше у нас отбирают свободу, тем больше льется гномьей крови.
В толпе согласно закивали.
— Я вижу перед нами два пути. Один из них хорошо проторен, но каждый раз, как мы идем по нему, мы заканчиваем так же, как и начали: разгромленными и окровавленными. Но есть и другой путь. Я не знаю, куда он ведет или какие опасности таит, но я сердцем чувствую, что лучше выбрать путь неопределенной судьбы, чем славного и определенного поражения. Войны не будет, друзья мои. Мы с честью отнесемся к нашему соглашению с королем.
Флетчера накрыло облегчение. Отелло выбрался из замка, чтобы выступить против восстания, а не поддержать его. И не только, он смог убедить старейшин. Ему не хотелось думать о том, что бы сделал Отелло, если бы было принято другое решения. Все будет хорошо.
— Флетчер, что это? — ахнула Сильва, дергая Флетчера за руку.
Перед ними виднелись факелы, на скорости двигающиеся среди деревьев. Они нырнули за скалу и замерли. Сердца бились где-то в горле.
Десять человек, каждый вооружен мушкетом и мечом. Их предводитель хрипел от натуги. Даже в темноте Флетчер мог поклясться, что это был чрезмерно толстый мужчина.
— Ты уверен, что это та пещера? — спросил один из людей, высоко поднимая факел, чтобы осветить все вокруг. Флетчера как водой из ушата окатило, когда свет упал на лица мужчин.
— Абсолютно, — ответил Гриндл.
43
— Это они меня тогда схватили, — прошипела Сильва, указывая на вооруженных солдат внизу.
— Знаю. Я этого лысого толстяка где угодно узнаю, — ответил Флетчер, сжимая рукоять хопеша. — Его зовут Гриндл. Именно он собирался осуществить казнь. Я думал, ты убила его. Похоже, у него твердая башка.
— Их так много, — пробормотала Сильва, но Флетчер заметил, как она напряглась, как будто готовясь ввязаться в драку. Позади них Флетчер услышал низкий рык — Сариэль почувствовала волнение эльфийки.