— Дорогие гости! Здесь почти все мужчины в форме, и мы знаем, что такое разлука с родными и близкими, как мы всё время помним и думаем о них. И последнюю на сегодня песню я хочу посвятить всем нашим дорогим и любимым женщинам!
— Дорогие дамы! Спасибо вам за вашу верность, за ваши огромные горячие сердца! За ваши любовь и верность! Спасибо! — чуть выступив вперёд, я в пояс поклонилась зрителям, после чего подошла поцеловать руку и поблагодарить за помощь Татьяну, чем её к моему удивлению очень смутила. Благодаря такой неожиданной для всех развязке, я успела смыться и буквально прилипнуть к Машеньке, лицо и шея её пылали костром, но за тот взгляд, которым она меня встретила, Николай бы пешком до Луны дошёл.
Тем временем, профессионалы, снимаю шляпу, уже появился струнный квартет, музыканты разместились у рояля и заняли возникшую паузу, а вставших гостей начали обходить с напитками. Мы успели после нескольких комплиментов и расцеловывания ручки нашей Машеньки поблагодарить ВК Константина за неоценимую помощь, которую оказала его дочь Татьяна, что ему очень понравилось. Воспользовавшись ситуацией мы попросили уделить нам несколько минут приватно. Оставив Машеньку с семьёй Степана Осиповича, мы проследовали в соседний зал, где Николай ехидно пожелал удачи и выпустил авантюристку вперёд, это меня, которая может врать и не краснеть. И я оторвалась:
— Константин Константинович! Честно сказать, целью моего к вам визита были не столько песни, сколько просьба помочь в одном деле, — я заметила, как тень почти брезгливого неудовольствия успела мелькнуть по его лицу…
А, пофиг, — цыкнула я себе и понеслась дальше. — Когда мне пришёл приказ из ГМШ, у меня ещё оставалось время и была возможность по пути с моего стационера заехать в Афон и посетить монастырь. И едва я прошёл внутрь, как ко мне подошёл местный служка и пригласил меня к тому иноку, с которым вы общались, когда мы на "Герцоге Эдинбургском" посещали те края. И он просил передать вам, что помнит о вас и молится, а ещё, что я -- первый русский офицер, посетивший монастырь после того, как ему было явление, и Богородица велела ему намолить два простых крестика и через первого русского офицера передать цесаревичу для исцеления от тяжелой болезни, и чтобы второй он передал императрице, отягощенной думами о наследнике. Но так получилось, что добирался я через Берлин по железной дороге, а здесь снова служба и не вырваться. Но в последнее время до меня стали доходить слухи, что состояние цесаревича ухудшилось, и я теперь боюсь не успеть исполнить волю старца, а как испросить отпуск и организовать поездку, я не знаю и решил обратиться к вам, так как вы -- единственный, кого я знаю из императорской семьи, — по мере моего рассказа, на очень живом лице князя сменялись самые разные эмоции, но в конце он принял решение и спросил: