«Он писал упорно, вдумчиво, писал кровью сердца. И вот Россия, наш Советский Союз и весь мир, наконец, получили роман „Цусима“.
Спасибо тебе, дорогой наш Силыч, хороший, умный, упрямый русский человек! Спасибо тебе за дело твоей жизни…»
«Новиков-Прибой соединил лучшие две профессии в мире — морскую и писательскую. Может быть, морю он и обязан тем, что стал писателем».
Прислушаемся ещё к одному авторитетному мнению. Оно принадлежит С. Н. Сергееву-Ценскому и подкупает немногословной, но при этом весомой и точной образностью: «К тесному столу русской художественной литературы подошёл тамбовский крестьянин по рождению, матрос по царской службе, пришёл и занял своё просторное место, неотъемлемое, бесспорное и прочное».
Подтверждение словам Сергеева-Ценского находим в сотнях публикаций советского периода, посвящённых жизни и творчеству известного, любимого народом писателя-мариниста, автора поистине знаменитой «Цусимы».
В учебнике «История русской советской литературы» для филологических факультетов университетов под редакцией П. С. Выходцева (М.: Высшая школа, 1979) роману Новикова-Прибоя «Цусима» уделяется достаточно много внимания. Безусловно, это продиктовано существующей (не насаждаемой, а просто — существующей!) государственной идеологией (к чему приводит её отсутствие, нам, родившимся в СССР и пережившим перестройку и её последствия, увы, хорошо известно). «Цусима» Новикова-Прибоя рассматривается как «одно из выдающихся произведений, в котором разоблачение векового самодержавия перерастало в реально осознаваемое изображение революционной бури». Да, Новиков-Прибой был революционером, что было естественным следствием того, что он один из многих, кого «угораздило родиться в России с умом и талантом» (и все они во все времена были по-своему революционерами). Понятно, что если бы этому незаурядному человеку судьбой была уготована колыбель не в мужицкой избе, а в дворянском особняке, расклад был бы другой. Но он родился тем, кем родился. И времена ему были дарованы опять же не те, которые выбирают. Поэтому баталер Новиков написал именно ту «Цусиму», которую мог написать только он, представитель своего сословия и дитя своего времени.
Очень часто эпопее Новикова-Прибоя противопоставляют «Расплату» капитана 2-го ранга В. Семёнова, который, как уже было сказано, служил при штабе Рожественского, вместе с адмиралом прошёл путь от Либавы до японского плена, собрал большой материал о походе эскадры и о Цусимском сражении, располагая многими документами и фактами, которыми не мог оперировать простой матрос. Его «Расплата» — это взгляд флотских командиров, взгляд с капитанского мостика. Но Цусима — это трагедия всего флота и всей России.
Новиков-Прибой действительно изображал войну прежде всего с точки зрения рядовых участников сражения, так называемых нижних чинов. «Матросская масса говорила его устами», — пишет Л. Г. Васильев. И это правда: не будем забывать, сколько цусимцев опросил Новиков-Прибой. Но при этом не будем забывать и об использованных в эпопее записках инженера Костенко, и о многочисленных поправках младшего штурмана с броненосца «Орёл» Ларионова, и о подсказках капитана 2-го ранга Шведе. Так что «Цусима» — это взгляд на грандиозное сражение не только бывшего баталера Новикова, но и многих сотен людей, в том числе и офицеров.
А если кто-то недоволен односторонним (да, конечно, с точки зрения новой эпохи — односторонним, поскольку «Цусима» с полным правом относилась к ярким образцам социалистического реализма) подходом Новикова-Прибоя к вопросу о Цусиме и ищет истину, то пусть её ищет как положено, посередине, читая и «Цусиму», и «Расплату», и множество исторических трудов и монографий на эту тему.
Кстати, о соцреализме. Когда-то часто цитировали слова Шолохова, который отвечал на обвинения в том, что советские писатели пишут по указке партии, так: «Мы пишем по указке своего сердца, а сердца наши принадлежат партии». Новиков-Прибой тоже писал по указке сердца. Но его сердце принадлежало не партии — оно принадлежало морю и социалистическому отечеству, которое дало ему всё и которое он искренне и преданно любил.
Но вернёмся к «Истории русской советской литературы». Говоря о том, что роман «Цусима» не случайно стал одной из любимейших книг советских читателей, авторы учебника подчёркивают главное достоинство романа: показанная автором «матросская масса, несмотря на её разнохарактерность, порой грубость, малограмотность, ограниченность интересов, оказывается подлинно человечной, носительницей лучших качеств русской воинской славы».