Сегодня после обеда у нас общее построение. Все новобранцы начинают самостоятельные полеты; вы тоже получите свое первое «стреляющее» задание. И не опаздывайте! – как заклинание, повторил он уже в спину уходящим «братьям по крови».
Общее собрание получилось слишком бурным. Рекруты не скрывали своих эмоций по поводу того, что теперь они – почти настоящие летчики; с завтрашнего дня им доверят самостоятельно управлять самыми настоящими боевыми истребителями. Они возбужденно переговаривались, разведенными в стороны руками демонстрировали, как они завтра смогут «преодолеть пространство и простор». В этой суматохе остались незамеченными и первые сто полетов бывших гладиаторов и (самое удивительное!) – завершение лечения Ирины.
Сашка и Ар'рахх не принимали участие во всеобщем ликовании; понятна была и настороженная грусть Ромки Быкова, внимательно разглядывавшего карточку с его первым заданием. Заречнев понимающе глянул в глаза новобранцу, протянул руку к пластиковому планшету. Быков долю секунды подумал, потом передал её Александру.
Но «умный» пластик провести не удалось. Почувствовав прикосновение «чужой» руки, гибкая прозрачная пластина, наверняка снабженная искусственным интеллектом, мгновенно стала фиолетовой, потом – синей, голубой….
– Верни обратно, а то не ровён час – рванет! – произнес Роман, забирая обратно свое «сокровище». – Я тебе на словах объясню. Завтра – двенадцать вылетов в «зону», с перерывами в пятнадцать минут.
– Совет – можно? – спросил Сашка, не спуская глаз с Ирины, незаметно появившейся в зале.
– Ну, если только совет!
– Если у тебя завтра после захода местного солнца останутся еще два или три вылета, не переноси их на следующий день!
– А что, такое возможно?
– Не знаю. Но ты не переноси, летай до «упора».
Ромка хмыкнул, пожал плечами, пошел к группе курсантов, один из которых заговорщески подмигнул Быкову и затем помахал рукой. Не иначе опять намечалось что-то с «возлияниями» Бахусу. И вообще, как заметил Заречнев, нравы в летной школе становились все свободнее и свободнее.
Некоторые девушки же переселились в комнаты парней, парни – в комнаты девушек. А так, как девчат было меньше, чем ребят, в некоторых комнатах образовались «шведские семьи» – одна девушка и два парня.
Сашка на эту вакханалию плоти внимания не обращал. Его возлюбленная была далеко, а все остальное не имело значения. Кроме, пожалуй, одного – нужно было помочь Ирине разобраться с тем, что здесь происходит.
Он двинулся навстречу прихрамывающей землянке, но его опередили. Откуда-то выскочил вездесущий Макс, зарокотал что-то приятным баритоном, обволок её своим вниманием, потянул куда-то из зала.
Сашка отвернулся и пошел к столику Николая Платоновича – получать завтрашнее задание.
Седой также, как и Сашка, проводил взглядом Ирину и Макса, доброжелательно посмотрел на подошедших.
– Давайте ваши планшетки! – он коснулся сканером краешка пластика, нажал на кнопочку, поочередно скачивая задание в «мозги» пластин. – Задача проявится не раньше завтрашнего утра! Это – в целях вашей же безопасности. И приказ Диты! А насчет Ирины не беспокойтесь. С ней ничего плохого не случиться, я за этим прослежу лично.
Утром пошел дождь, но к полудню, к началу полетов небо, как по заказу, прояснилось. Курсанты выкатывали свои самолеты из ангара, взлетали, по одному уходил в небо. Рев от двигателей стоял такой, что казалось – еще немного, и не выдержат барабанные перепонки. Сашка обернулся к Ар'рахху, качнул головой в сторону «их» бокса, заторопился вперед, словно что-то предчувствуя.
Около его «ИПЛ-ки» оружейник что-то подкручивал снизу крыла. Заметив пришедших раньше времени пилотов, он заметно смутился, быстро положил что-то в карман.
Сашка сделал вид, что не заметил его торопливого жеста, спокойно выслушал доклад о количестве снарядов и рекомендации о том, что новичкам поначалу стрелять лучше из тех пушек, которые расположены ближе к корпусу – внутренних, а еще лучше – вообще из какой-то одной.
– Спалите патроны без толку, а дополнительных – не положено. Знаешь, что бывает за невыполнение задания?
– Нет! Даже не догадываюсь! И что же бывает?
– А вот то и бывает…. Узнаешь, если не справишься.
– А можно вопрос?
Оружейник заметно напрягся, закрутил головой, отыскивая кого-то в толпе курсантов второго года обучения.
– Ну, спрашивайте, только быстро. А то мне некогда. Еще четыре машины заряжать.
– Как регулируется прицел на пушках? Вдруг они начнут стрелять куда-нибудь не туда?
Механик побледнел, нащупал что-то в своем кармане, сжал в кулак это «что-то». Он сделал шаг назад, наткнулся спиной на что-то высокое и твердое, прекратившее ему путь к бегству. Он быстро обернулся, увидел драка, побледнел еще больше.
– Только не бейте меня, пожалуйста! – негромко заныл он, косясь в сторону товарищей.
– Ты можешь помочь настроить нам оружие так, чтобы оно стреляло без промаха? – спросил Сашка, незаметно скосив глаза в ту же сторону, что и заряжающий. В толпе курсантов более старшего возраста что-то явно происходило. Они о чем-то быстро переговорили между собой, от толпы отделился самый крепкий на вид парень, вразвалочку (походка выдавала в нем опытного борца) пошел к самолетам Заречнева и драка. Остальные с нескрываемым любопытством стали смотреть, что из всего этого получится.
«Если набить ему морду, то в его лице мы тут же заполучим в качестве врагов весь второй курс». – думал Сашка, с уважением глядя на широкие плечи парня. – «Если не набить, то они решат, что мы – слабы, и с нами можно делать все, что заблагорассудится. М-да…. Дилеммка. А еще ведь надо и задание выполнить. У Николая Платоновича, как я понимаю, никакие «отмазки» «не канают». В принципе, это – правильно. Если на нас завтра нападут богомолы, я, что, выйду на ВПП и буду кричать им, что не могу с ними сразиться, так как вчера подрался с одним из курсантов, который меня старше? Да бред, конечно».
– Чё барагозим? – уверенно и негромко спросил обладатель борцовской походочки как бы у всех, но, обращаясь, разумеется, к Сашке.
Александр ничего не ответил, он решил подождать повторного, персонифицированного вопроса. Если ответить сейчас, получится, что он признается в том, что «барагозил», чувствует себя виноватым в этом и даже уже извиняется за это.
Взгляд оружейника несколько раз метнулся между лицами Заречнева и одногруппника, он открыл даже рот, пытаясь что-то сказать. Но так и не сказал – говорить-то по большому счету, было и нечего. Не признаваться же в том, что только что самолично сбил прицел у пушек новобранца?
– Вот, ваш товарищ показывает нам, как на истребителе правильно нацелить пушки, чтобы они стреляли куда нужно! – с легкой иронией, не укрывшейся, однако, от широкоплечего, сказал Сашка, протягивая руку к механику, предлагая достать из кармана и вложить в неё то, что он в нем спрятал.
Взгляд заряжающего еще несколько раз метнулся из стороны в сторону. Но в целом логика его поступков была предопределена. Он был пойман с поличным, изобличен и если сейчас допустит хотя бы один промах, участь его будет предрешена.
Он снова сунул руку в карман, вынул небольшую рукоятку с фигурной прорезью на конце, вставил её в то отверстие, из которого так поспешно её вытащил при неожиданном появлении бывших гладиаторов. Несколько раз прокрутил, одними губами отсчитывая только ему понятные значения.
– Нет, так не пойдет! – решительно высказался Заречнев, шагнув вперед и буквально вырывая заветную рукоятку из руки механика. – Летать – нам, стрелять – тоже нам. Вот и прицел устанавливать – тоже нам. Спасибо за помощь, конечно, но дальше – мы сами.
Бывший борец побагровел, но возразить что-то не посмел. Он просверлил Александра таким взглядом, что тот немедленно понял, что у него сегодня одним недругом стало больше.
«Ну и что?» – думал он, забираясь в кабину своего ИПЛ-4. – «Мне теперь – что, ради его хорошего отношения к себе – нужно погибнуть»?