Кажется, попал — по крайней мере, невидимый стрелок вскрикнул и огонь прекратил.
— Вонючие ублюдки! — вдруг послышался до боли знакомый голос. — Скажу прямо, я вами очень недоволен!
Джон “Скажу прямо” Литтлджон вылез из повозки и, спрыгнув на землю, медленно пошел к помощнику.
— Ты меня предал, боец! — ругался шериф на ходу. — Ты больше не мой помощник! Я увольняю тебя! И объявлю задним числом в розыск, чтобы потом я мог сам себе заплатить награду за твою голову! А твою сраную Мэри я сейчас просто прикончу на месте…
Значок помощника шерифа сам собой отвалился от куртки, упал на землю и рассыпался в прах. Дети позади стали хныкать — то ли испугались Литтлджона, то ли расстроились за “увольнение” Игоря.
[Класс “Шериф” утерян]
[Новый класс: “Бандит”]
Скрипнув зубами, бывший помощник выстрелил в шерифа — мимо. Выстрелил второй раз — осечка…
[Убедитесь, что владение навыком “Стрелковое оружие” выше 15]
[“Стрелковое оружие” — 12,6] [11 уровень]
Грёбаные бонусы класса! До этого их влияние вообще не чувствовалось, а тут…
— Мне дадут медаль! — рявкнул Джон Литтлджон и выстрелил в Лизу, но пуля ушла в землю. — И портрет…
Грянул второй выстрел — но на сей раз стрелял вовсе не шериф.
“Скажу прямо” замер на месте с открытым ртом. Колени его вдруг подогнулись, он выронил пистолет и упал навзничь, и Игорь увидел, как по спине бывшего босса расползается большое алое пятно.
“Убит. Туда и дорога…”
В этот момент что-то воткнулось Игорю в шею, и в глазах всё вокруг мгновенно расплылось в кляксу, а потом задрожало, словно картинка в неисправном старом телевизоре. Медленно, с большим трудом бывший помощник шерифа нащупал нечто, выдернул и с удивлением обнаружил, что это — усыпляющий дротик. Тело перестало подчиняться. Игорь рухнул на землю, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Сквозь пелену морока от снотворного, он увидел, что Бродяжка лежит ничком, а их вместе с детьми неторопливо обступают угрюмые мужики в серых костюмах и пончо с обрезами в руках.
[Модификатор: отравление, -200 ХП в день]
[Модификатор: Паралич, 4 часа]
— Бродяжка… это… твои?... — с трудом произнёс Игорь.
Вернее, произнёс-то он нормально, но его слова отразились долгим растянутым эхо, как будто говорили в микрофон через примочку с понижением тона.
— Нет… — был ответ.
Над ним склонились хмурые краснокожие аборигены, с морщинистыми лицами в национальной боевой раскраске и с перьями в волосах. В любой другой момент Игорь усмехнулся бы, вспомнив мем про Наташу и котов, но только не сейчас.
Его схватили за ноги и куда-то поволокли, и он не почувствовал ни единого камешка, но подумал, что потом спина его будет болеть. Бродяжку волокли рядом с ним, а дети… дети остались стоять позади, охраняемые двумя всадниками с луками.
“Гребаные индейцы….”
Наконец они, кажется, пришли. Кто-то приподнял Игоря, заломил ему руки за спину назад и к чему-то привязали.
— Девку тоже сюда? — вопросил один голос.
— Ну! — ответил ему другой.
— Ку! — вдруг пропел третий, куда более звонкий, чем два предыдущих. — А вот и я!
Ушастая голова с небритым подбородком появилась перед лицом Игоря внезапно, точь-в-точь, как в дурацком мультфильме “Уорнер Бразерс”.
— Теригор… Бродяжка… Че такие серьезные? — произнес он с мягкой улыбкой. — Я так рад видеть вас обоих, ребят, честно. И я правда благодарен вам обоим: вы мне очень-очень помогли в одном важном деле.
— Пошел ты, пидор ушастый…. — зло процедил Игорь.
— Че это ушастый? А, ладно, понимаю твою обиду: как так, этот мерзавец Кирк нанял нас обоих, чтобы мы погрызлись между собой ему на радость… Ай-ай, ой-ой… Обнять и плакать! Но некогда. Труба зовет, как говорится! Пока, счастливо оставаться…
Он уже развернулся, чтобы уйти, как вдруг спохватился:
— А, стоп, чуть не забыл! Мне велено передать вам, ребятки, следующие слова: “попробуйте выйти из игры”. Так? Да, точно так. Именно — “из игры”.
Игорь недоуменно воззрился на зайца.
— И кто же это передал?
— А это передавать мне уже не велено, — развел руками Заяц.
После этого он куда-то скрылся, и Игорь остался наедине с самим собой и ворохом перепутанных мыслей в голове.
“Может, правда попробовать выйти? Котелок че-то вообще уже не варит…” — мелькнула в голове шальная мысль.