— А она?
— Поначалу притворялась… Но потом начались обычные эльфийские выходки. Она смеялась над ним, — Хатра печально опустил голову и так внимательно посмотрел на камни у себя под ногами, как будто ожидал увидеть на них некие таинственные письмена, которые разом объяснили бы происходящее. — Понимаешь ли, ни один эльф не в состоянии добровольно расстаться с жизнью. Самоубийство? Да им такое даже в голову не приходит! Отчаяние, с их точки зрения, не может быть смертельным. Любовь, даже несчастливая, никого и никогда не убивает. Эльфы, эти милые служители добра, простодушно полагают, будто убить могут только стрелы, мечи, копья… Эвремар, если вдуматься, вовсе не виновата. Такова уж ее природа. Она ведь не человек. Она не в силах понять человека.
— Так это Эвремар, по-твоему, насмешками и бессердечием довела Веньо до самоубийства? — уточнил Денис. У него вдруг онемели губы.
— Другого объяснения нет, — ответил Хатра.
— Но в таком случае, это… это означает убийство!
— Нет, не означает, — возразил Хатра. — Говорят тебе, когда она дразнила его, когда насмехалась над его любовью, она даже не догадывалась о том, как больно ранит его. Никогда эльф не поймет человека, вот что я хочу сказать. Оказывать покровительство, биться плечом к плечу, быть славными собутыльниками на дружеской пирушке, — о да, на такое они способны. Но при этом все равно будут считать нас ниже себя. Чем-то вроде говорящих животных. Поэтому я и продолжаю утверждать: Эвремар не виновата.
— Но Веньо же погиб… Если она довела его до края, то она — виновата. — Дениса передернуло, когда он представил себе мертвеца, лежащего внизу.
— Не вздумай выдвигать против нее обвинение и тем более — делиться со своими дружками-эльфами тем, о чем мы сейчас с тобой говорили, — предупредил Хатра. Он обласкал Дениса взглядом и вздохнул, легонько, сожалеюще. — Просто запомни хорошенько этот день и нашу встречу. Запомни, чтобы не умереть так, как умер мой лучший друг… Ну, ступай, — он слегка подтолкнул Дениса. — Мне действительно следует сообщить о несчастье. Нечего тебе тут делать.
Денис вернулся к себе, ошеломленный. Некоторое время он сидел на лавке, спрятав лицо в ладони, но затем понял, что больше не в силах выносить одиночество, и растолкал Арилье. Тот недовольно заворочался, заворчал во сне. Денис безжалостно стащил с него одеяло.
— Проснись! — потребовал Денис, едва ли не жалобно.
Арилье распахнул синие глаза, и в комнате сразу же стало светлее. Увидев бледное, расстроенное лицо Дениса, Арилье мгновенно пробудился.
— Что с тобой? — спросил Арилье.
— А разве что-то не так? — с вызовом осведомился Денис.
Теперь, когда Арилье был готов к разговору и можно было переложить на него хотя бы часть сомнений, жалобные нотки сменились в голосе Дениса неприязненными.
— Не знаю, — подумав, ответил Арилье. — Просто ты какой-то перекошенный…
Денис уставился на него в упор, пытаясь выискать в эльфийских чертах приятеля приметы лживости, неискренности и грядущих бед.
Жестокие насмешки, бездумное предательство.
Высокомерие.
Мнение о людях как о «говорящих животных»…
Все то, о чем предупреждал Хатра.
Но Арилье был по-настоящему встревожен.
— Тебя что, действительно беспокоит мое состояние? — уточнил Денис.
— Ты находишь мое беспокойство неестественным? — удивился Арилье. — Мне казалось, мы друзья.
— Не знаю, насколько это естественно… Я же человек, — брякнул Денис.
— Глупо отрицать, — согласился Арилье. — Ты, несомненно, человек. Но лично я не усматриваю в этом обстоятельстве большой проблемы.
Денис процедил сквозь зубы:
— Проясни для меня одну вещь, Арилье.
— Только одну? — Арилье попробовал улыбнуться, но Денис оставался убийственно серьезным.
— Для начала — только одну. Посмотрим, насколько ты в состоянии быть искренним.
— Ладно…
— Сколько тебе лет?
— А это имеет значение? — Арилье озадаченно поднял брови.
— Нет, если только ты не скрываешь свой возраст намеренно, — сказал Денис прокурорским тоном.
— Обычно при общении с людьми эльфы стараются не затрагивать эту тему, — сказал Арилье.
— Почему? — настаивал Денис.
— Ничего особенного… просто для того, чтобы никого не смущать, — объяснил Арилье.
— Смущать? Это так неприлично?
— Денис, по-моему, ты нарочно меня дразнишь…