— Я не могу держать шприц ровно, когда машина едет, — сказала Эмми.
Эварт нажал на тормоз и остановился у обочины. Эмми неловко воткнула в Джеймса первый шприц. Было чертовски больно.
— Ты когда-нибудь делала уколы? — спросил Джеймс Эмми ничего не ответила и воткнула в него второй шприц.
Эварт нажал на газ.
— Да скажите же, черт возьми, что стряслось? — закричал Джеймс.
— Они собирали не бомбу, — ответил Эварт. — Радиоуправляемые машинки везли ампулы с бактериями!
— Ну и ну, — воскликнула Эмми. — Надо было с самого начала догадаться. Плут — профессор микробиологии. Файр и Уорлд изучали биологию в университете. Они разбираются в микробах.
— Все сразу встало на свои места, — сказал Эварт. — Лучший способ распространить инфекцию по большому зданию — ввести ее в систему кондиционирования. Я проверил фургон, который засекла Эмми. Он принадлежит человеку, который в Грин-Бруке занимается профилактикой кондиционеров. Потом в хижине у Плута нашлась та папка с логотипом «RKМ». Я думал, это руководство к компьютеру, но оказалось, что фирма «RKM» производит кондиционеры.
— Что это за инфекция? — спросила Эмми.
— Мы еще не закончили анализ, — сказал Эварт. — Но, скорее всего, сибирская язва.
— Боже мой, — ахнула Эмми.
— Я не понял и половины из того, о чём вы говорите, — сказал Джеймс — Можете объяснить по-человечески?
— Ты знаешь, что такое сибирская язва. Джеймс? — спросил Эварт.
— Понятия не имею, но догадываюсь, что ничего хорошего, и вы опасаетесь, что я ее подцепил.
— Сибирская язва — уникальная болезнь. Микробы почти всех других болезней способны жить вне человеческого тела всего около восьми минут, — пояснил Эварт. — Но бациллы сибирской язва сохраняют жизнеспособность более шестидесяти лет. Практически при любой температуре. Поэтому их легко хранить и использовать как оружие. Горстка спор сибирской язвы в воздухе способна убить сотни человек.
— Где я ею заразился? — Джеймс содрогнулся.
— Может, еще не заразился, — сказал Эварт. — Антибиотики — это на всякий случай. Помнишь оранжевую коробку под верстаком в подземной мастерской?
— Да, — ответил Джеймс.
— Это герметичный ящик для токсичных отходов. Такие положено сжигать в печи при двух тысячах градусов.
— А я снял крышку и сунул внутрь руку, — сказал Джеймс.
— Да, к несчастью, — сказал Эварт. — У меня есть сделанная тобой фотография содержимого этого ящика. Когда я увидел ее, у меня чуть сердце не остановилось. Похоже, они туда складывали перчатки и маски, в которых работали с бактериями сибирской язвы.
— Я могу умереть? — спросил Джеймс.
— Скажу честно, Джеймс, если бактерии попали тебе в легкие, дело плохо. Даже при лечении антибиотиками, которые я тебе дал, смертность достигает пятидесяти процентов.
— А я не мог заразить Эмми или еще кого-нибудь? — спросил Джеймс.
— Возможно, часть бактерий прилипла к твоим пальцам, но болезнь опасна, только если вдохнуть тысячи спор. На всякий случай Эмми обследуют в больнице.
— Если я умру, — спросил Джеймс, — это будет... долго?
— Болезнь начинается через день после заражения и поначалу проявляется как грипп. Почти все умирают в первые девять дней.
— Куда мы едем? — спросила Эмми.
— В военный госпиталь возле Бристоля, примерно семьдесят километров отсюда, — сказал Эварт. — Туда уже вылетел профессор из Манчестера Он знает о сибирской язве больше всех на планете.
***
Четыре медсестры в военной форме вытащили Джеймса из машины и уложили на каталку, хотя он мог идти и сам. Двери распахнулись. Каталка стремительно летела по коридорам, мимо проносились лампы дневного света. Джеймс увидел, что за каталкой бегут Мерил Спенсер и Мак. Они прилетели из «Херувима» на вертолете.
Медсестры вкатили Джеймса в просторную палату. Там стояли штук тридцать кроватей, все пустые. С Джеймса сняли кроссовки и носки, потом одним махом стянули джинсы вместе с трусами. Джеймс смутился, потому что вокруг стояли Эмми, Эварт, Мерил и еще целая куча народу. Обнаженного Джеймса переложили на кровать.
— Здравствуй, Джеймс. Я доктор Коун.
Врач был растрепан, как будто его только что подняли с постели. На нём были кроссовки и спортивные брюки, рубашка застегнута не на те пуговицы.
— Тебе объяснили, чем ты заболел? — спросил врач.
— В общих чертах, — ответил Джеймс. — Мне обязательно надо лежать голышом на глазах у ста человек?
Доктор Коун улыбнулся.
— Вы слышали пациента? — повернулся он к собравшимся.
«Херувимцы» послушно направились к дверям, в палате остались только три медсестры и два врача. Доктор Коун продолжил:
— Сначала надо взять кровь на анализ и проверить, заражен ли ты сибирской язвой. Однако если ты всё-таки болен, шансы на выживание уменьшаются с каждой минутой, поэтому откладывать лечение нельзя Мы с самого начала допустим худшее и начнем лечение прямо сейчас. Сестра поставит тебе капельницу. Мы будем вводить тебе смесь антибиотиков и других лекарств. Некоторые из этих лекарств токсичны. Твои организм отреагирует на них резким ухудшением самочувствия. Может начаться рвота и лихорадка.
* * *
У постели Джеймса сидели Эмми и Мерил. Лечение началось пару часов назад, и он уже начал слабеть. Его трясло, лицо побледнело, он попросил держать наготове тазик на случай, если его вырвет.