Он возмущенно фыркнул.
Ипвет постучала костяшками пальцев по голове. - Так многому тебе еще предстоит научиться. Открой глаза, брат, и посмотри на мир таким, какой он есть на самом деле, а не таким, каким ты его себе представляешь. Это будет лучше для твоего здоровья, поверь мне.
- И чему же я должен научиться, скажи на милость? - ответил он.
- Во многих отношениях ты все еще мальчик. Он покажет ей.
- Помнишь, как нашли разбитую статую Беза?
- Как я могла забыть?
Это изображение карликового, кривоногого домашнего защитника досталось Хави от его отца и отца его отца. Предполагалось, что он приносит удачу любому, кто им владеет. Хави был убит горем.
- Отец бил меня. Я не мог сидеть три дня. Но я этого не делал!
- Нет. Это был Кен.
- Что? Откуда ты знаешь?
Ипвет прижала палец к губам. - Да, было несправедливо, что отец избил тебя за то, чего ты не делал. Но у него были на то веские причины. Мама сказала ему, что это ты.
Хуэй разинул рот.
- Она знала, что это был Квен, Хуэй, и все же она сказала отцу, что это был ты.
- Я в это не верю. Зачем ей это делать?’
- Мама знает, что ты любимчик отца, и она считает, что ты получаешь от него слишком много внимания, а Кен - ее сын, из ее чресел, ее крови – не получает достаточно.
- В глазах отца мы равны.
- Мы оба знаем, что это неправда.
- И все же он не благоволит ко мне.
- Но, видишь ли, он может. Это страх матери.
От этого у него разболелась голова.
- Это еще одна из твоих игр, чтобы помучить меня? Разве я не достаточно страдал всю свою жизнь со старшей сестрой, которая видит во мне не более чем объект для игры?
- Хороший спорт, к тому же. - Ипвет засмеялась. - Я люблю тебя, Хуэй, и хотела бы видеть тебя здоровым. Кен может позаботиться о себе сам. Но ты...
- Я могу о себе позаботиться!
- Тогда беги, храбрый воин и мастер воровства, - поддразнила она, широко расставив руки, чтобы выразить восхищение. - Подумай над моими словами. И обзаведись толстой шкурой. Это сослужит тебе хорошую службу.
Ипвет унеслась прочь, бросив улыбающийся взгляд через плечо. Хуэй смотрел ей вслед, чувствуя себя странно потерянным.
***
Празднование было великолепным, тем более что оно было организовано в кратчайшие сроки. Исетнофрет надела свое самое красивое платье, на талии которого были вышиты медоносные пчелы. Стоя в дверях, она приветствовала самые богатые семьи Лахуна и провела их в главный зал, который рабы украсили розами, сорванными из сада, и свечами, плавающими в чашах с водой. Отраженный свет танцевал по комнате, и воздух был наполнен ароматом цветов.
Гости рассаживались на низких скамейках или сидели, скрестив ноги, на роскошных подушках. Камень Ка покоился на золотом покрывале на постаменте в конце комнаты. Когда каждый посетитель проходил мимо, они опускались на колени и склоняли перед ним головы. Хуэй чувствовал в них благоговейный трепет и наслаждался восхищенными взглядами, которые они бросали в его сторону. Это было все, о чем он когда-либо мечтал. Уважение, которого он действительно заслуживал. Но некоторые, как он мог видеть, смотрели на камень с жадностью. С тех пор, как об этом стало известно, в городе не было разговоров ни о чем другом – о силе, которой он обладал; о том, что боги даруют любому, кто им владеет.
Кен проскользнул без предупреждения. Хуэй увидел, что у него была черная краска вокруг глаз, из-за чего они выглядели еще более напряженными, чем обычно. Но когда его брат взглянул на него, он кивнул и улыбнулся. Хуэй почувствовал облегчение. Неприязнь, которой он так боялся, казалось, исчезла. Но сможет ли он когда-нибудь простить Кена за то, что он сделал с Кики?
Слуги принесли миски с голубями и водоплавающими птицами, луком, яйцами и маслом, воздух наполнился сочными ароматами. Вскоре все наелись до отвала и выпили по бокалу красного вина с пряностями и медом.
- Где ты был? - прошептал Хуэй Кену, когда тот сел рядом с ним.
- Просил богов о прощении. О мире.
Судя по его мрачному выражению лица, он нашел мало утешения, подумал Хуэй.
- Отец навестил мать Кики, чтобы сообщить ей новость, - сказал Хуэй. - Он пошел от нашего имени, чтобы мы не переживали боль от этой встречи.