Хуэй поплелся за капитаном через лагерь туда, где в воздухе витал мускусный запах лошадей. В полутьме он разглядел серые тени конюхов, проходивших между ними, бросая животным охапки сена, чтобы они могли пастись.
Капитан поискал среди лошадей. Перекатывающиеся мышцы блестели в первых лучах рассвета, и фырканье их дыхания наполняло воздух. Хуэй был впечатлен их мощью и элегантностью.
Кхиан подергал себя за бороду и указал на одного из жеребцов, величественное существо цвета красного дерева с белой полосой на голове.
- Вот этот. Его зовут Мун. Ты будешь его слугой, Крысеныш, и будешь хорошо ему служить.
- Что случилось с его последним слугой? - спросил Хуэй.
Капитан посмотрел на него, его натянутая улыбка ничего не выдавала.
- Он служил недостаточно хорошо.
- Как мне научиться?
- Другие конюхи покажут тебе все, что тебе нужно знать. Они - компания братьев и заботятся друг о друге. Лошади - это все для гиксосов. Без них мы всего лишь муравьи в песке пустыни.
Хуэй кивнул. - Я буду лучшим сайсом, которого ты когда-либо видел.
- Хорошо.
Кхиан зашагал прочь, щелкнув пальцами, чтобы Хуэй последовал за ним.
По другую сторону от лошадей из тени появились ряды странных сооружений. Хуэй нахмурил брови, изучая их. Похоже, это были какие-то повозки, хотя такого вида он никогда раньше не видел. Каждая из них была изогнута спереди, с низкими бортами, и стояла на кругах, соединенных стержнем. Спереди торчал еще один шест, конец которого упирался в каменистую землю. Доска спереди этой маленькой повозки была позолочена сусальным золотом, которое сверкало в лучах восходящего солнца. Сбоку был прикреплен кожаный колчан, набитый стрелами.
Хуэй чувствовал на себе взгляд Кхиана, когда пытался понять, что он видит. Один из конюхов вывел лошадь и привязал ее к ярму в передней части повозки. Когда зверь рванулся вперед, она покатилась по этим кругам с легкостью, которой Хуэй никогда не знал в повозках своего дома - они опирались на деревянные полозья, которые тащились по земле и камням за тянувшими их волами.
Он почувствовал себя так, словно в него ударила молния. В это мгновение он понял все преимущества этой штуки. Он услышал, как вокруг него гремит смех капитана.
- Вы, египтяне, - усмехнулся Кхиан. - Вы думаете, что вы избранный народ богов. Тысячи лет цивилизации, и вы верите, что узнали все, что можно знать под небесами. Какое высокомерие. Это будет вашей гибелью, помяни мое слово.
- Что это за волшебная штука? - Хуэй вздохнул.
- Это колесница, Крысеныш. Когда лошадь тянет его, мчась так быстро, как позволяют ее мышцы, он движется со скоростью ветра, и движется плавно. Колесничий может легко выпустить стрелы из своего лука, когда он атакует. Когда наши колесницы обрушатся на ваши войска, мы разобьем их.
- Я бы научился ездить на одной из этих колесниц.
Кхиан расхохотался. - Это не для тебя. Ты думаешь, я бы посвятил тебя в наши секреты? Нет, Крысеныш, у тебя есть свое место, и там ты и останешься.
Когда капитан зашагал прочь, Хуэй остался и наблюдал, как воины запрыгивали в задние части колесниц, балансируя своим весом, когда они направляли странные повозки вперед. Они двигались так же плавно, как и говорил Кхиан, благодаря силе лошадей.
Это зрелище раздуло пламя в мозгу Хуэя, пока его разум не раскалился добела. Фантазии о мести Исетнофрет никогда не покидали его мыслей, воплощаясь в жизнь, когда он просыпался каждое утро, тяжелым грузом ложась на него, когда его веки закрывались ночью. Но одно беспокойство всегда преследовало его, маяча за этими видениями - что он недостаточно силен, чтобы победить колдунью, которая отравила его жизнь. Слишком слаб, слишком неумел. Он не был воином. Он был, в лучшем случае, вором, крысенышем, как сказал Кхиан, который выживал на мусорных кучах мира и прятался в тени.
Но с помощью этих знаний Хуэй мог превратить себя из свинца в золото. Представьте себе, как он будет мчаться к воротам Лахуна на одной из таких колесниц! Тогда все узнают, что он вырос в великого воина, и Исетнофрет содрогнется, когда до нее дойдет весть.
Хуэй наблюдал за каждой деталью гиксосских воинов, пока они готовились к выезду. Возможно, он мог бы узнать достаточно, наблюдая. Он изучал эти странные изогнутые луки, которые могли выпускать стрелу в два раза дальше, чем любой египетский лук, который он видел, и эти серповидные мечи, которые пели, когда проносились в воздухе, и, казалось, наносили удар глубже, чем прямые мечи защитников Лахуна. Да, он научится быть мастером во всех этих вещах. Вот почему боги привели его в сердце гиксосов. Он научится, и Исетнофрет, наконец, заплатит за то, что она сделала.