- И почему ты рискуешь своей жизнью, приходя в мой лагерь?
- Я пришел, чтобы присоединиться к вам.
Басти рассмеялся.
- Мы самые страшные люди во всем Египте, - сказал вождь. - Ты думаешь, у тебя есть все, что нужно, чтобы быть Сорокапутом? - Он оглядел Хуэя с ног до головы. - Я думаю, что нет.
- Моя кровь холодна. Я не откажусь от убийства ни одного мужчины, женщины или ребенка, чтобы принести богатство в вашу казну. Я предлагаю свой ум к вашим услугам – и даже больше. Я приношу тебе подарок, чтобы доказать, что я тот, за кого себя выдаю.
Хуэй вытащил лук из-за спины и протянул его. Глаза Басти расширились, когда он увидел характерный изгиб.
- Это...?
- Лук гиксосов. Это источник их силы. Он выпускает стрелу в три раза дальше, чем египетские луки.
- Как он попал к тебе в руки?
- Я прокрался ночью в лагерь варваров и украл его. И убил трех их воинов во время моего побега.
Глаза Басти заблестели. Хуэй подтолкнул лук к нему.
- Возьми его. Он твой.
- Это - большая ценность.
- Есть большая ценность в том, чтобы стать одним из людей твоего племени. Это мое подношение тебе и первое из многих богатств, которые я принесу в твое владение.
Вождь взял лук и повертел его в руках. Когда он поднял глаза, его ухмылка стала лукавой.
- Очень хорошо. В конце концов, в тебе может быть какая-то ценность.
Первый этап плана Хуэя был завершен. Но остальное было бы ничуть не легче.
Басти передал лук мужчине, стоявшему рядом с ним.
- Тебе придется заслужить свое место среди нас. Но у тебя будет шанс, и если ты не справишься, это будет стоить тебе жизни.
- Я не подведу. Я в этом не сомневаюсь.
Басти, казалось, нравилась его уверенность. Он посмотрел мимо Хуэя туда, где стоял Фарид.
- Убей его.
Басти сделал жест, и в руку Хуэя вложили нож.
Повелитель Сорокапутов уставился на него, на его губах заиграла жестокая улыбка.
- Если ты хладнокровный убийца, за которого себя выдаешь, то у тебя не будет никаких сомнений по этому поводу.
Бандиты поставили Фарида на колени и откинули его голову назад, обнажив горло.
- Убей его, - повторил Басти.
Хуэй уставился на Фарида. Лицо пустынного странника было холодным, без эмоций, но в его глазах мелькнул страх.
Убийство Фарида могло быть единственным шансом Хуэя закрепиться среди Сорокопутов – возможно, его единственным шансом спасти свою собственную шею – но как он мог? Он облизнул губы, его мысли метались, а затем он сказал: - Я мог бы с легкостью перерезать ему горло, но если я это сделаю, ты потеряешь что-то столь же ценное, как этот лук.
-Как может этот пустынный странник иметь какую-то ценность?" - прорычал Басти.
- Фарид - разведчик...
- У нас много разведчиков.
- Не такой, как он. Все ваши разведчики - дети по сравнению с Фаридом. Он прошел по твоим следам сюда, через мрачный Синай, через несколько дней после того, как ты ушел. Нет никого лучше. Вот почему я сделал его своим союзником. Те, кто идет по моему следу? Они никогда не найдут меня с Фаридом, который уведет меня от опасности, а он может проследить даже через самые негостеприимные земли.
Лидер позволил Хуэю договорить. Он посмотрел на Фарида, и они посмотрели друг другу в глаза. Хуэй почувствовал какое–то безмолвное общение, и когда повелитель Сорокопутов заговорил в следующий раз, это было на каком-то языке, который он не узнал - тайный язык хабиру, как он предположил. Фарид ответил на том же диалекте.
Вождь кивнул. - Тогда мы приветствуем двух новых лиц в нашем племени. Если вы оба хотите увидеть рассвет, то быстро узнаете, что значит быть Сорокапутов.
Один из Сорокопутов бросил Хуэю и Фариду потрепанную палатку, заплатанную и наполовину открытую для непогоды. Они разбили ее на краю вонючего лагеря, с подветренной стороны крутого берега, где проросли пучки тонкой желтеющей травы. Остальные мужчины с угрюмым подозрением наблюдали за ними, сидя в отверстиях палаток и затачивая маленькие ножи на камнях. Хуэй полагал, что пройдет немало времени, прежде чем чужаков примут в это сплоченное и кровожадное племя. Но это его не волновало. Ему не нужны были ни друзья, ни союзники. Он хотел лишь заслужить доверие Басти.