— Дисса Софи! — обернувшись на стук моих каблуков, Стив Колин подскочил со стула и расплылся в шальной улыбке. — У меня потрясающие новости!
— Выкладывай, — выдохнула я. — Когда ты вернулся?
— Пару дней назад, — не дал ему и рта открыть дэр Вацлав. — И сразу же сел за анализ! Даже домой не ездил! Не ел, не пил, не спал, в душ не ходил!
— Надеюсь, не зря, — я автоматически оглядела Стива на предмет бессонных ночей.
Выглядел тот и правда помятым, но очень счастливым.
— Так и было, дисса Софи, но это того стоило, — он просеменил к стеклянным горшкам и поманил меня рукой. — Только посмотрите на это чудо!
— Я сюда что, цветочки приехала нюхать? — нахмурилась я, глядя на ничем не примечательные цветы с острыми бархатными лепестками и темной сердцевиной.
Они были идентичны по форме, но отличались расцветкой лепестков — я успела заметить темно-фиолетовые, почти черные цветы, розовые, желтые, голубые и красные.
— Не только нюхать, дисса Софи! — всплеснул руками дэр Колин. — Как вы знаете, дэр Вацлав нашел около десяти перспективных миров, и мы с Пчелой успели посетить семь из них. Шесть предыдущих оказались пустышками, а вот седьмой мир под названием Надосаранхэ превзошел все наши ожидания! В нем нет магии, он крошечный и гораздо менее современный, чем Титар, но удовлетворенность населения жизнью превышает девяносто процентов! Девяносто процентов, представляете?!
— Пока не особо…
— Все благодаря этим цветам! — дэр Колин заходил вокруг горшков, хаотично жестикулируя. — Хэнбо, так они называются, выращивают там повсеместно, разные сорта. Я пока взял только эти образцы, но есть и другие, на все случаи жизни. Эти цветы обладают невероятными психотропными свойствами, и что самое главное, — тут Стив остановился и посмотрел мне прямо в глаза, выдерживая эффектную паузу, — они абсолютно безвредны для организма, как вы и хотели!
— Про какие свойства идет речь? — почему-то заволновалась я.
— Вот этот желтый Хэнбо, — ученый указал на горшок с желтым цветком, — мгновенно улучшает настроение, дарит чувство радости и счастья. Прощай депрессия и угнетенные состояния. Розовый Хэнбо — расслабляет и успокаивает не хуже наших транквилизаторов, только с более мягким эффектом. Голубые Хэнбо усиливают вкусовые, зрительные, обонятельные и слуховые ощущения одновременно. Самая постная еда превращается в изысканное лакомство, запахи сводят с ума, краски становятся ярче, обыденный мир — красивее, скрип вилки по тарелке превращается в сладкую музыку!
Мне бы в детстве не помешал этот Хэнбо, я почему-то вспомнила приют. Серая каша, которую нам подавали на завтрак была просто отвратительной, морда поварихи и того гаже, а уж с ее визгов так вообще воротило!
— Ну а красный Хэнбо, — дэр Колин остановился возле горшка с красным цветком и чуть усмехнулся, — превращает каждое прикосновение в наслаждение.
Ничего себе! Я с интересом уставилась на коварный цветок.
— Ну а этот? — я кивнула на горшок с фиолетовым Хэнбо.
— Этот вызывает панику, приступы необъяснимого страха и подозрительности, — пояснил ученый, а я уставилась на него в недоумении.
— И на кой он? Думаешь, клиенты мечтают забиться в угол и откладывать там кирпичи?
— Клиенты, может, и не мечтают, но я не удержался, — легкомысленно пожал плечами мужчина. — Вдруг пригодится!
И улыбнулся, как маньяк. Впрочем, они тут все такие, дай только что-нибудь поисследовать. Я еще раз, уже по-новому, взглянула на иномирные цветы, осмысливая полученную информацию. Мое лицо не выражало никаких эмоций, но сердце бешено колотилось от волнения. В голове роилась куча вопросов и идей, от открывавшихся перспектив дух захватывало, и я, разумеется, заподозрила неладное.
— Так, Стив, давай по порядку. Ты, конечно, красиво рассказываешь, но это просто растения, — я остро взглянула на мужчину. — Неужели они могут сравниться по эффекту с нашими современными разработками?
Именно Колин синтезировал вещество под названием «Свежесть», которое сейчас было в продаже. Толкалось в клубах, на курортах, да и вообще отлично заходило в любой жаркий денек. Голубой леденец мгновенно охлаждал кожу, вызывал всплеск активности и хорошего настроения. Люди могли танцевать всю ночь напролет, не присаживаясь, или сутки продуктивно работать, не чувствуя усталости, правда потом еще двое суток приходилось отлеживаться и чиститься в клиниках, снимая похмельный синдром, но от желающих отбоя не было.