Перед ней в зеркале стояла девушка, одетая, как будущая королева. Но это — всего лишь девушка, такая же, как и все. Нежный румянец щек, проступивший сквозь плотный слой пудры, смущенное лицо, скрещенные на животе руки. Именно это отражение увидела Дубэ в зеркале. И она нашла его действительно прекрасным. Белое платье, сверкавшая на лбу диадема, окружавшая ее светом, — во всем этом блеске не было места для проклятия. Именно в этот момент Дубэ поняла, что больше никогда не увидит ужасного монстра. Она может жить свободно. Застенчиво улыбнувшись, девушка рукой прикрыла свой рот. Что-то очень детское сквозило в ее улыбке. Дубэ снова стала девочкой, с нетерпением ожидавшей начало лета; она была уверена в том, что первый летний день принесет ей что-то совсем необычное. Это все равно что после продолжительной задержки дыхания набрать воздух полной грудью и продолжить прерванную речь. Она чувствовала в себе легкость: ей удалось наконец освободиться от тяжкого бремени прошлого. А может, она просто встретила человека, который мог разделить эту ношу с ней.
Ее улыбка была такой радостной, что даже служанки, после некоторого смущения, принялись смеяться вместе с ней. Со стороны они были похожи на девушек, только что доверивших друг другу свои тайны.
Дубэ рукой пригладила юбку.
— А теперь пошли, — сказала она, снова приняв серьезный вид.
Дубэ искренне полагала, что после разгрома Гильдии жизнь станет лучше. Освободившись от проклятия, она была уверена, что рядом с Леарко ей станет намного легче. Но вскоре девушка изменила свое мнение.
Самое тяжелое — это снова остаться в одиночестве. Теана и Лонерин продолжили свое дело. Они вложили свою душу и тело в возрождение Всплывшего Мира, с полным правом вступив в ряды Совета Воды. Прихвостни Дохора, обосновавшиеся в прежде подвластных ему землях, подняли головы и принялись сражаться за передел всего, что еще оставалось от былой мечты покойного короля. Междоусобная война длилась целый год, но Дубэ решила остаться в стороне. Она изъявила желание скрыть от всех свою роль в разрушении Гильдии, выдвинув идею о том, что будто бы Сеннар собственной магией вызвал появление ужасного мифологического чудовища, позволившего перевернуть ход сражения. Теана и Лонерин высказались против, а Леарко охотно принял позицию своей возлюбленной.
— А почему ты не говоришь мне, что я должна всем рассказывать о том, что сделала? — как-то вечером спросила Дубэ.
— Потому что знаю, что ты стыдишься этого.
Глаза Дубэ наполнились слезами.
— А что ты об этом думаешь?
— Я думаю, что живу только благодаря тебе и что Всплывший Мир не мог бы существовать, не принеси ты себя в жертву. Но я прекрасно понимаю твое отвращение.
Принц сразу взял все бразды правления в государстве в свои руки. Он отозвал войска с фронтов и, обсудив условия перемирия с Советом Воды, целый год упорно старался погасить последние очаги военных действий.
В этот период даже в присутствии принца Дубэ ощущала себя полностью отчужденной. С момента падения Гильдии девушка повсюду сопровождала Леарко, ночуя вместе с ним в одной палатке во время боевых походов, а в мирное время — во дворце среди недоброжелательных пересудов двора.
Девушка видела, как Леарко отдавал всего себя на благо Всплывшего Мира, как он расцветал в борьбе за установление такого нелегкого мира, но главное, с каким трепетом он относился к своему делу. Ведь это была его миссия, его способ искупления вины. Дубэ приняла добровольное решение не принимать в этом участия.
А истина заключалась в том, что она не знала, как ей теперь дальше жить. У Леарко было его королевство и война; а что у нее? У нее был только Леарко. Девушка без устали оказывала ему всяческую поддержку, когда тот, уставший и обессиленный, возвращался после очередного собрания во дворце. Но его жизнь целиком заключалась в этом, и никак иначе. А у Дубэ не было возможности проявить себя с тем, чтобы преодолеть тяжкий груз прошлого. Как теперь ей расплачиваться за совершенные ошибки и искупить свою вину?
Теана и Лонерин, решив в скором времени пожениться, почти сразу стали жить вместе. Церемония бракосочетания была очень скромной и проходила под неусыпным взглядом статуи Тенаара, на которого Дубэ смогла наконец смотреть без страха и подозрений.
Затем однажды Леарко решил выяснить ее намерения.
— Ты уже знаешь, чем будешь заниматься? — спросил он. — Я хочу сказать, что наконец в этом мире наступил покой…
Девушка пожала плечами.
— И не говори мне, что ты не думала об этом, потому что я знаю, что это не так. Тебе плохо, ты очень переживаешь — я слишком хорошо это понимаю.