И когда его спина почти коснулась входной двери в дом, он направил палочку на врагов и громким, твердым голосом выкрикнул:
— Дуггурморр!
Трава под ногами отца тут же осыпалась в прах расширяющимся кольцом, земля просела и пошла трещинами, а палочка, вспыхнув на миг ослепительной синей звездой, разлетелась мелкими щепками, не выдержав протекающей через неё силы. А потом сработало заклинание.
Семь призрачных, дымных когтей рванулись из самого тела Джеймса и настигли всех Упивающихся и их хозяина. Вольдеморт успел что-то выкрикнуть, выставил ладонь, но его все равно сбило наземь, как кеглю. А рухнувшие Упивающиеся, попавшие под удар, представляли собой неаппетитное зрелище людей, скрученных, как выжатое белье — с лопнувшей кожей и вылезшими сломанными костями.
На поле боя остался стоять только один Поттер. Пространство перед домом мало напоминало прежнюю идиллию — его усеивали тела убитых, многие деревья рощи были повалены, расщеплены или обожжены. А последнее заклинание отца еще более усилило царящее вокруг опустошение.
Вдруг он пошатнулся и упал на одно колено.
Гарри посмотрел на отца и похолодел. У того от одежды остались одни лохмотья, из носа, ушей и глаз текли тонкие струйки крови, а сам он выглядел изможденным, как после долгой голодовки.
«Святой Мерлин! — прошептал Гарри. — Да это заклинание просто выпило его!»
Джеймс отдышался, тяжело поднялся и, шатаясь, побрел к дому.
— Я все же его убил… — шептал он. — Лили, ты слышишь, все, все кончилось… Лили… — лицо, измазанное кровью, с прорезавшимися глубокими морщинами, тронула улыбка.
— Авада Кедавра! — зеленая вспышка ударила отца в спину, и он упал ничком. Улыбка застыла на мёртвых губах.
— Нет, Поттер, все будет по-моему, — прошипел полный неописуемой злобы голос и подошедший Вольдеморт направил свою палочку на дверь дома. — И ничего еще не кончилось, веселье только начинается.
Глава 4. Жертва
Конец палочки почти коснулся замка, но в последний момент Вольдеморт передумал и повернул в сторону, неторопливо обходя дом. Подойдя к окну, из которого через щель в задернутых шторах пробивался слабый свет, он постучал костяной рукояткой палочки по стеклу.
Свет в комнате тут же погас, шторы колыхнулись, и в окне забелело лицо матери Гарри.
— Люмос, — произнес Лорд, и неяркий свет выхватил его фигуру из мрака ночи.
Лили побледнела и отступила на шаг от окна.
— Ты… — прошептала она.
— Слушай меня внимательно, женщина, — несмотря на «Люмос», лица Вольдеморта не было видно, наоборот, мрак под капюшоном словно сгустился еще сильнее. — Я не буду говорить, что оставлю тебе и твоему сопляку жизнь. Я даже не посулю тебе быструю смерть. Обещаю только одно — скоро, очень скоро, ты пожалеешь, что родилась на свет. Можешь поблагодарить за это своего муженька. Покойного муженька. Да, кстати… — он шевельнул палочкой и мертвый отец Гарри, скользнув по земле, очутился у ног Темного Лорда. — Ховер! — и тело повисло в воздухе прямо перед окном.
Мать Гарри зажала рот обеими руками, чтобы не закричать. Из глаз потекли слезы.
— Привет, дорогая, я дома, — с наигранной радостью произнес Волдеморт, взяв упавшую на грудь голову Джеймса за волосы на затылке, и рывком подняв вертикально.
Увидев залитое кровью лицо мужа с застывшей на губах улыбкой, Лили пошатнулась.
— Дорогая, я очень сильно разозлил Темного Повелителя, и, боюсь, расплачиваться за это придется тебе и нашему любимому сынуле. Ты уж извини. Но ничего, дорогая, ничего, зато скоро мы, все трое, снова встретимся. До скорого.
Вольдеморт отшвырнул тело Джеймса, как сломанную куклу, приблизился к окну и проскрежетал:
— Готовься к встрече.
Обогнув дом, Лорд вернулся к входной двери.
— Диффендо! — волшебная палочка нацелилась на замок.
Магический удар выбил лишь россыпь золотых просверков, разбежавшихся по двери. Волдеморт приложил к двери руку и замер на секунду.
— Интересно… Очень неплохо… Но долго не продержится, — сделал он вывод и вновь направил палочку на дверь. — Диффендо! Диффендо! Диффендо!
Заклинания с равномерностью кувалды обрушивались на дверь, высекая с каждым ударом сноп золотых искр. Но с каждым разом те немного бледнели, их становилось все меньше.
«Дверь долго не устоит», — понял Гарри, которого неудержимо, словно потоком ветра, влекло внутрь дома. Приблизилась стена, Гарри инстинктивно зажмурился, и вновь оказался в комнате, с которой началось его путешествие в прошлое.