— Даже без меня они себя в обиду не дадут! Захочешь проверить — милости просим. Только потом не кусай локти, что все пошло не так, как ты себя это представлял. Моих людей больше, да и все они, в большинстве своем, при картах. Ваши автоматы и пулеметы — это прошлый век. Они годятся только для неожиданной атаки.
В отличие от Игоря, его ответные слова заставили майора покраснеть так, что он стал походить на помидор. И вызвана эта пигментация кожи была не стыдом. Нет, эту эмоцию ни с чем не спутать — ярость. Но отвечать в этот раз он не стал. Лишь фыркнул и вновь уставившись на меня, продолжил как ни в чем не бывало:
— И что же ты сделаешь, если они решат служить на благо страны и родины? Остановишь? А силенок-то хватит у тебя их удержать?
Значит, решил поиздеваться надо мной? Я хоть и молодой, но иронию и издевку в его словах, явственно слышал. Вот бы пройтись по нему Костяной Манипуляцией, чтоб неповадно было. Но, мое Шестое Чувство подсказывает, что лучше этого не делать. И я склонен с ним согласиться. Одно дело, когда решил проучить шестерку из мелкой банды, и совсем другое — напасть на командира воинской части. Тут такой фокус не пройдет. И даже если я смогу отбиться потом, то без потерь, в любом случае, не обойдусь. Так какой смысл реагировать на эти слова? Слова ранить не могут, в отличие от пули. А эти, как их там, моральные раны — бред сивой кобылы! Эти слова придумали нытики, и те, кто не могут постоять за себя, либо пропустить обидные слова мимо ушей.
— Они связаны Кровавой Клятвой. Если бы даже захотели, то уйти они к вам добровольно не смогут. Я оказал им громадную услугу и после того, как они выполнят оговоренные условия, то могут делать все, что пожелают. Захотят вернуться к вам под командование — я не буду против такого решения. Держать силой я их не намерен. На этом все! — смысла скрывать про их прошлое и клеймо я не намерен. И так, если мы тут задержимся, то это всплывет рано или поздно. Так к чему сейчас таиться? Пускай знает.
— И что же это за обязательства? Мне просто любопытно. Если это, конечно, не секрет. — это уже Игорь влез в наш разговор. А ему-то какое дело? Или тоже хочет вербовкой моих бойцов заняться?
— Рейд в Пензу. Есть у меня там одно дело. После того, как закончим, я их освобожу от клейма и они будут свободными. Нет, они не рабы — мгновенно среагировал я на изменившееся выражение лица Игоря, — Просто за ними должок и когда все закончится, могут делать все, что пожелают! Но, до тех пор, этот отряд будет под моим командованием.
Игорь, да и майор, ненадолго задумались. Игорь, закончив размышлять, что-то для себя решил и кивнув, снова начал лучезарно улыбаться. Другое дело, майор. Его мерзкая улыбочка мне не понравилась. Надо будет быть начеку. С этого станется, прирезать меня во сне. Офицер, он возможно и хороший, но вот как человек… Такую змею еще поискать нужно! Ну, а пока все предавались размышлениям, детский голосок, что неожиданно раздался позади, выбил меня из колеи:
— Леш, я кушать хочу. Может мы с Викторией Александровной, можем что-нибудь пока приготовить?
Это была Маришка. Не заметил, когда Юля привела к нам из лагеря оставшуюся четверку, которая сейчас стояла в задних рядах. Они молчали. Да и куда им в разговоры лезть? Но, к детям это не относится. Они говорят, что думают, и грех за это на них обижаться. Для них нет черного и белого, правды и неправды. Их мозги думают по-другому. Как бы так выразиться попроще — более примитивно, что ли.
— Ого! Да у тебя тут и дети в отряде состоят? Хороший боец, да? — стал приговаривать Игорь, подойдя к моему отряду и пытаясь погладить малышку по голове. Но, не тут-то было. Она мигом среагировала на тянущуюся к ней руку незнакомца и мгновенно нырнула за спину Виктории. Маришка с Викторией, вообще, хорошо стали ладить друг с другом. Как мама с дочкой. Приемной.
— Прости. Не хотел ее испугать! — обратился ко мне ошарашенный Игорь. Не ожидал он такой реакции. Он что же, думал, что она начнет к нему ластиться как собачка? Как же! Держи карман шире. Она с того момента, как мы покинули территорию Свободного Рынка, давала прикоснуться к себе лишь мне, Веронике, да Юле. К другим мальчикам она испытывала лишь страх. Но, меня это не касалось. Даже думать не хочу, что с ней там произошло. Ребенок не станет в себе замыкаться, если на то нет серьезных причин. А судя по многочисленным синякам на ее теле — они у нее имеются.