Салазар сжал губы, раздумывая:
— Я не знаю, чем мне отблагодарить Влада. Даже моей жизни не будет достаточно…
— Ему ничего от тебя не нужно, — покачала головой Лейла. — И он может обидеться, если ты будешь настаивать.
— Я придумаю способ, — тихо, но упрямо сказал Салазар.
Лейла прерывисто вздохнула и внезапно крепко обняла его, прижав лицо к его груди:
— Салазар, если бы с тобой что-то случилось…
Он немного растерялся и пробормотал:
— Ну что ты, Лейла… перестань… — мягко коснувшись её подбородка, он заставил её поднять на него глаза. — Ничего же не случилось, ведь так?
— Ты бы видел, что было, когда на тебя накладывали заклинание… — в её глазах плескалась боль. — Это было ужасно, Салазар!
— Я ничего не помню, — покачал головой он. — Мне, похоже, повезло: я отключился сразу.
— Но я помню…
Лейла снова вздохнула и коснулась висков Салазара, изгоняя остатки его головной боли, провела по длинным густым волосам… И начала исступлённо целовать его губы, глаза, щёки, подбородок — всюду, жарко шепча:
— Салазар, я так боялась за тебя… Тебе было так плохо, а я ничем, ничем не могла помочь… я оказалась такой ненужной…
Тонкие пальцы легли на её губы, останавливая бессвязный поток слов.
— Ты нужна мне, Лейла, — просто сказал Салазар, убрав руку. — Даже не представляешь, насколько…
Он коснулся её губ своими — мягко, нежно и в то же время страстно — но не стал углублять поцелуй, а, легко тронув висок, обжёг горячим дыханием её ухо и начал медленно целовать её шею, постепенно спускаясь всё ниже, двигаясь к нежной ямочке между ключицами. Лейла тихо вздохнула, запрокинув голову, отдаваясь во власть его нежных губ и рук, ласкающих её тело. Но ей мало было его ласк, она сама хотела дарить ему свою любовь, и, повернувшись к Салазару всем телом, девушка нависла над ним; её руки распахнули халат на его груди, и Лейла, не в силах противиться своим чувствам, начала целовать юношу, нежно обнимая губами тёмные соски, отчётливо выделявшиеся на светлой коже. Глухо застонав, Салазар перевернулся, накрывая её своим телом, сжал губы, безуспешно пытаясь подавить напряжение, возникающее внизу живота, коснулся лбом её плеча, так что его волосы — удивительного цвета, образованного из-за смешения давних чар, делающих Малфоев альбиносами, с мощными вампирскими генами матери — накрыли их обоих, и, сдавшись, пробормотал:
— Великий Хаос… Лейла… как же я хочу тебя…
— А я — тебя, — выдохнула она. — И я больше не могу сдерживаться…
Он поднял на неё свои тёмно-серые глаза, в которых полыхало с трудом обуздываемое желание, и тихо, серьёзно спросил:
— Ты уверена? Будет больно… Я не хочу причинять тебе боль, Лейла…
— Я хочу, чтобы ты был первым, — шепнула она. — Остальное — неважно…
И тогда Салазар подхватил её на руки, легко, точно пушинку, и отнёс в спальню, где бережно уложил на кровать и, опустившись рядом, начал покрывать страстными, горячими поцелуями всё её тело, расстёгивая застёжку за застёжкой, постепенно освобождая от одежды тело девушки, золотистое от загара, гибкое, горячее и податливое на ласку. Лейла тихо стонала, выгибаясь под прикосновениями мягких губ Салазара, обнимала его, и её руки немного неуверенно скользили по его телу; она ждала продолжения и в то же время боялась его… чувствовала напряжение Салазара и понимала, что долго он сдерживаться не сможет…
Постепенно она всё же расслабилась, растворившись в его ласках, и тем неожиданнее для неё оказалось то, что вскоре последовало за ними. Лейла жалобно вскрикнула от резкой боли, не сильной, но чувствительной, и, отстранившись, Салазар немедленно завладел её ртом, целуя и шепча ласковые, успокаивающие слова:
— Ш-ш-ш… тихо, маленькая моя… всё хорошо…
Лейла невольно улыбнулась при слове «маленькая»: они с Салазаром были почти одного роста.
— Не останавливайся… — выдохнула она, притянув его к себе.
И постепенно боль переросла в наслаждение; слившись воедино, они любили друг друга, всё быстрее и быстрее, стремясь к неизведанному ещё мигу, когда мир растворялся, сметённый ураганом чувственного удовольствия… А потом, передохнув лишь несколько минут, продолжили, и в этот раз уже Лейла оказалась сверху, изучая своими горячими, шёлковыми губами каждый уголок его худощавого, мускулистого тела, и для ложного стыда не осталось места в этой комнате в тот момент, когда её губы коснулись горячей пульсирующей плоти, ещё хранящей вкус её собственной крови…
…-Иди ко мне, — улыбнулся Салазар и, когда она легла рядом, обнял её, прижав к себе и осторожно пощипывая губами нежную кожу на шее.