— Скажи мне, какая у тебя на самом деле специализация? — спросила я, прерывисто дыша, когда мы, наконец, поравнялись.
— Основная — журналистика. Вторая специальность — графический дизайн.
— Звучит интересно. В какую отрасль ты хочешь попасть? — К счастью, ботинки Моники мне подошли. Они значительно облегчали мне задачу — следовать за Каденом сквозь заросли.
— Без понятия. — Его голос звучал задумчиво. — В идеале, что-нибудь в сфере кино, но я знаю, как трудно закрепиться в медиа-индустрии. В то время как печатная отрасль идет на убыль. Поэтому я стараюсь разнообразить свою программу, вместо того, чтобы сосредоточиться на чем-то конкретном.
Я была полностью озадачена. Он никогда еще не говорил так много и сразу.
— Что с тобой? — спросил он, бросив взгляд через плечо.
— А я хочу стать учителем, — просто выболтала я.
— Какого уровня? — Он остановился и отодвинул ветку, которая торчала на нашем пути, чтобы сначала я и затем он смогли прошмыгнуть под ней.
— Средняя школа.
Я чувствовала на себе взгляд Кадена, но все же непоколебимо продолжила идти вперед.
— Довольно немногословный ответ, учитывая твою манеру, Пузырек, — сказал он насмешливо.
Я пожала плечами. А что еще можно было сказать. Мои родители считали абсурдом, что я хочу учить детей. Но я уже все решила.
— Ты, наверное, была одной из тех девочек в школе, над кем все время издевались, и теперь ты хочешь помочь изменить жизни других людей? — спросил Каден.
Я резко остановилось. Мое сердце пустилось в неистовый скач.
— Нет.
— В таком случае, ты была звездой средней школы и капитаном группы поддержки и до сих пор гордишься наградами за свои успехи, — предположил он.
Мне стало плохо, настолько сильно ускорился мой пульс. Я не хотела вспоминать школьные времена, не хотела вспоминать то, кем я была. Я ничего не ответила.
Каден расценил мое молчание как приглашение, чтобы продолжить.
— Или, может быть, ты была одной из этих девчонок, которые делали все возможное, чтобы привлечь к себе внимание? Алкоголь, вечеринки, мужчины и тому подобное?
— Заткнись! — зашипела я, до боли стиснув руки в кулаки. Прищурившись, я гневно посмотрела на Кадена.
Он попал в точку. И удивленный взгляд на его лице сказал мне, что он только что это понял.
— Элли...
— Нет.
Он сделал шаг ко мне, в то время как я скрестила на груди дрожащие руки.
— Мне очень жаль, если я затронул что-то слишком личное.
Я фыркнула.
Внезапно он стал совершенно серьезным и пристально посмотрел на меня.
— Мне действительно интересно, почему ты хочешь преподавать.
Я с трудом сглотнула и отвернулась от него. Я еще никому не рассказывала о настоящей причине. На самом деле, я не хочу, чтобы об этом кто-то узнал. Особенно Каден.
— Хорошо, тогда начну я, — внезапно сказал Каден. — Если бы все зависело от моего отца, я изучал бы экономику и управление производством, чтобы впоследствии работать в его компании, так же, как мой старший брат Алекс. — Он покачал головой и надел кепку козырьком назад. — Его не интересует, что я хочу заниматься чем-то другим. Моей страстью всегда были кино и дизайн. Мама разбудила во мне интерес к журналистике.
На этот раз я придержала несколько ветвей, чтобы Каден без проблем смог пройти мимо них. Я ничего не говорила, а только лишь плотнее сжала губы. Я знала, что все это было всего лишь дурачество, и Каден не желал мне зла. Тем не менее, его слова вызвали во мне неприятные воспоминания.
«Это всего лишь еще одна прихоть, потому что тебе всегда слишком мало внимания», — услышала я отчетливый голос отца у себя в голове.
Я судорожно пыталась сосредоточиться на Кадене. На природе, горе, на твердых корнях деревьев под моими ботинками, на щебетании птиц.
Свобода. Я была свободна. Я больше не тот человек, кем была раньше, и сейчас не имеет никакого значения, что произошло в прошлом.
Я повторила это в своей голове одни, два, три раза. До тех пор, пока не ощутила, что снова стала сама собой.
— Что сказал твой отец? — спросила я спустя некоторое время.
Каден сунул руки в карманы.
— Он не был в восторге. Сказал, что я должен изучать предмет, который в будущем принесет мне много пользы. Когда я отказался, он лишил меня какой-либо поддержки.
— Что? — громко воскликнула я.
Каден лишь пожал плечами.
— Только потому, что твои мечты не соответствуют его, он не может оставить тебя на произвол судьбы. Я имею в виду, ты его сын! — Я не могла объяснить, почему то, что только что рассказал мне Каден, вывело меня из себя.
— Я могу обойтись без его помощи. — Каден избегал моего взгляда. Он поднял руку и провел ею по козырьку кепки.
— Что за мудак, — сказала я сердито. Я сразу поняла свою ошибку и испуганно посмотрела на Кадена. — О, я не это имела в виду. Я всего лишь хотела...
— Все в порядке. — Он криво усмехнулся, и его карамельного цвета глаза сверкнули в солнечном свете. — Мне нравится твой грязный язычок.
Мои щеки вспыхнули из-за того, как он посмотрел на меня. Настоящее безумие, что за столь короткое время друг друга могут сменить так много эмоций.
Паника, отчаяние, невыразимый страх... теперь этот неистовый трепет, распространившийся во всей моей грудной клетке.
— Я... я хочу изменить жизнь молодых людей. — Слова сами собой сорвались с моих губ, как будто по мановению волшебной палочки. Я никогда никому не рассказывала об этом. — Совершенно наивно, я знаю. Но школьные годы являются одним из самых трудных времен в жизни. Помимо того, что я хочу обучать учеников, я хочу стать для них человеком, к которому они могли бы приходить, если у них тяжело на сердце. Я хочу учить их тому, что действительно важно. Я хочу... — Я запнулась. Доносившийся ранее шум, здесь стал более отчетливым, и я инстинктивно продолжила путь в направлении, откуда он исходил.
— Чего ты хочешь? — спросил Каден у меня за спиной. В его голосе не было осуждения или скуки, в отличие от моих родителей, когда я пыталась поделиться с ними своими желаниями.
— Я хочу учить их не только тому, что стоит в учебном плане. Существует так много ценностей, на которые многие перестали обращать внимание, и со временем они теряются. У большинства подростков нет такого человека, на которого они могли бы равняться, — никто ими не интересуется. Я хочу быть для них этим человеком, к кому они смогут прийти, когда будут нуждаться в поддержке. Дело не в том, что я была особенно хороша в школе... дело вовсе не в этом. Я просто хочу, чтобы в жизни этих детей появилось нечто хорошее. Дать им то, что, возможно, они не получают в своих семьях, и направить их на верный путь, когда они однажды с него собьются.
Сейчас Каден снова шел рядом со мной. Он посмотрел на меня со стороны, и я почувствовала, что мое лицо становится пунцовым. Но чем больше я говорила, тем легче мне становилось. На самом деле, это действительно здорово — облачить свои мысли в слова.
— Мне нравятся твои намерения, — сказал Каден чуть погодя. — Слишком много ребят ходит в школу лишь потому, что там можно отлично провести время. Очень редко попадается учитель, который вкладывает всю свою душу в работу. И на самом деле задумывается о жизни своих учеников. — Он бросил на меня еще один взгляд. — Я думаю, ты станешь чудесным преподавателем.
— Ты правда так думаешь? — вырвалось из меня.
Каден пожал плечами и ухмыльнулся.
— Ты беспрерывно болтаешь. Думаю, это хорошая предпосылка. Большинство преподавателей предпочитают слушать и совсем не любят говорить.
Я скорчила гримасу и немедленно споткнулась о корень дерева. Каден схватил меня за руку и поддержал, чтобы я не упала. Когда мне удалось восстановить равновесие, он тут же отпустил меня.
— Кроме того, ты будешь удостоена чести стать главной героиней множества юношеских фантазий. — Он многозначительно приподнял брови. — Я до сих пор вспоминаю свой первый подобный сон с моей бывшей классной руководительницей. Миссис Шоу была очень сексуальной.
Я скривила в отвращении лицо.