Я вспомнила тот день, когда папа в день подписания контракта в эйфории вернулся домой, и мы все отправились на обед в чертовски дорогой ресторан.
— Я действительно хорошо к нему относилась — он помог моему отцу продвинуться в бизнесе. И если отец и мать были счастливы, то, в итоге, я тоже извлекала из этого выгоду.
Каден успокаивающе погладил меня по спине, будто воодушевляя продолжить рассказ. Я вздохнула и продолжила:
— Когда это началось, я даже не обращала внимания на его действия. На то, как он невзначай прикасался ко мне, подходя мимо. На то, как приближался ко мне ближе, чем это было уместно. Тогда я считала, что напридумывала себе невесть что, и что, должно быть, это случайность. И поначалу это было совсем безобидно. Но потом он стал более… настойчивым, а его прикосновения более развратными. Когда я делала домашнее задание, он наклонялся ко мне и нюхал мои волосы, или… — На миг у меня пропал голос, и мне пришлось прочистить горло. — Или прикасался губами к уху, когда приветствовал поцелуем в щеку, как мама. Он часто шептал мне пошлые словечки, которые заставляли меня краснеть, а потом шутил о том, как легко меня вогнать в краску.
Я с трудом сглотнула.
— Это был скрытый вид… издевательств. Когда я, наконец, сказала ему прекратить это, он пригрозил расторгнуть контракт с моим отцом, что очень сильно повлияло бы на весь бизнес. Я… я испугалась, что могу уничтожить финансовую стабильность моих родителей.
Каден замер, и я почувствовала, как он напрягся. Он хотел что-то сказать, но я быстро продолжила:
— Поэтому я не сопротивлялась. И, как бы странно это ни прозвучало, в какой-то момент я к этому даже привыкла. К его постоянной близости, скользким комплиментам. К его рукам, которые иногда забирались мне под юбку, радостному взгляду, когда мама покупала мне новое платье.
Я сглотнула комок в горле.
— В один из вечеров он и пара друзей моих родителей выпивали у нас. И он прокрался в мою комнату.
За моей спиной Каден сжал руки в кулаки.
— Он начал целовать меня, но я оттолкнула его, — сказала я. — Рассел ушел, но это его не очень обрадовало. После этого его подкаты стали еще навязчивей. Он был в курсе, что родители ни о чем не знают, и не оставлял меня в покое. В какой-то момент мне стало казаться, что он повсюду. Я боялась идти домой.
Глаза начало щипать, но я сдерживала слезы.
— Я не могла больше есть, спать. Оставалась в школе как можно дольше, потом пряталась в торговом центре или тусовалась с друзьями. Иногда просто сидела в кинотеатре до последнего сеанса. Однажды, когда я упала от истощения, мама заставила меня рассказать ей, что происходит.
Я замолчала, чтобы перевести дыхание. Затем вдохнула и выдохнула несколько раз. Мне было трудно говорить, потому что никогда и никому настолько раньше не доверяла.
— Я рассказала ей о том, что делал и говорил Андерсон, и она выглядела расстроенной. Она спросила меня, он… — Я снова прочистила горло. — Изнасиловал ли он меня, и я ответила «нет». Затем она спросила, заставлял ли он меня делать еще что-нибудь. Я отрицательно покачала головой. Он никогда не причинял мне боли… Он просто навязал себя тихим, тошнотворным способом.
Казалось, Каден затаил дыхание, и я подняла голову с его груди, чтобы посмотреть на него. Его губы были плотно сжаты, а в глазах светился гнев.
— Ты знаком с моей матерью. Она никогда не допустит, чтобы что-то испортило бизнес отца или репутацию нашей семьи. Мама сказала, что мне не о чем беспокоиться, что она купит мне новую одежду, более закрытую.
Каден с шумом выдохнул и впился пальцами мне в спину, но, казалось, не заметил этого. Его губы были сжаты, а глаза горели гневом.
— Она ничего не сделала.
Я вздохнула.
— Да. Я рассказала ей о том, что мне некомфортно и что я боюсь Андерсона. Я боялась, что он снова проберется ко мне в комнату, а я не смогу его оттолкнуть. Хотела пойти в полицию и заявить на него, но мама не позволила. Она сказала, что мне никто не поверит — у меня не было синяков, вообще ничего. Сказала, что в итоге все меня примут за лгунью. И из-за этого я утащу нашу семью в пропасть. Сказала, что найдет решение и позаботится о том, чтобы я больше не видела Андерсона. И так было… до сегодняшнего вечера.
— Так ты согласилась оставить этого ублюдка на свободе, чтобы не навредить родителям, — недовольно заметил Каден.
Я устало пожала плечами.
— У меня не было выбора.
— Ты была ребенком, Элли, — произнес он дрожащим от ярости голосом.
Мгновение я просто слушала сердцебиение Кадена. Потребовалось некоторое усилие, чтобы продолжить дальше:
— Поэтому я старалась проводить дома как можно меньше времени. Особенно по выходным. Даже папа это заметил. Но так как он ничего не знал, я отдалилась от него, чтобы ничего не рассказывать.
Я горько засмеялась.
— А мама… я больше не могла смотреть ей в глаза. Она пригрозила Расселу заявлением, после чего он вложил еще больше денег в компанию. Она позволила ему заплатить за наше молчание.
Каден вздрогнул. На долю секунды в его глазах промелькнуло что-то очень темное, но, прежде чем я смогла разобраться, все исчезло, и он притянул меня к себе еще ближе.
— Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через все это, — пробормотал он мне в волосы.
— На самом деле, я думала, что оставила это позади… Я имею в виду, что встречалась с парнями и кое-что пробовала. Но, увидев сегодня и услышав, как мама восхваляет его, это вскрыло старые раны. — Я все еще видела перед собой лицо Андерсона, его похотливую улыбку, и вздрогнула. — Мама хотела, чтобы я пришла на сегодняшнее торжество. Она знала, что он будет там. Список тех, кто получит награду, известен за пару недель до начала мероприятия. Она специально это сделала.
Каден медленно покачал головой.
— Не могу представить, как в одном человеке может быть столько злобы.
— Я лишь хочу оставить все это и наконец-то покончить с прошлым, — сказала я, вздохнув.
Я так устала. И хотя, доверившись Кадену, я сняла огромный груз с плеч, чувствовала себя более уязвимой, чем когда-либо.
— Хочу домой, — пробормотала я некоторое время спустя. — Я имею в виду — в Вудс-Хилл.
Потому что там был мой дом — здесь меня ничего не держало.
Каден чуть отодвинулся от меня, убрав мои волосы с лица. Его взгляд был все еще мрачным и тяжелым.
— Если ты хочешь этого, мы сядем на следующий же самолет.
Глава 24
Когда рано утром мы свернули на подъездную дорожку к дому матери Кадена, нас вышла встретить сияющая Рейчел. Каден спросил, не против ли я заехать ненадолго к его маме, и я согласилась. В конце концов, из-за меня они не смогли провести праздник вместе.
Рейчел открыла дверцу машины с моей стороны еще до того, как мы окончательно остановились, и молча обняла меня. Она была достаточно тактична, чтобы не комментировать мое опухшее лицо и синяки под глазами, лишь выразительно посмотрела на сына.
В гостиной уже был накрыт стол, и я с облегчением опустилась на стул. Последние несколько дней были изматывающими. Мне срочно нужно было отдохнуть. Пары минут дремы на плече Кадена в самолете оказалось мало.
— Дети Чэда показались мне милыми, — поделилась Рейчел, наливая нам кофе.
— Это хорошо, — ответил Каден.
— Сколько им? — спросила я, добавляя себе немного молока.
— Тринадцать и семнадцать, — ответила Рейчел и села за стол напротив меня. — Это было чертовски волнительно, скажу я вам.
Казалось, было вполне естественно находиться в этом доме и завтракать вместе с Каденом и его матерью. Они оба дали мне почувствовать себя желанным гостем. Потому я еще хуже чувствовала себя из-за того, что испортила им День благодарения.
— Мне очень жаль, что я доставила вам столько хлопот.
Я должна была это сказать, иначе от сожалений меня разорвало бы изнутри.
— Я не хотела.
Каден проворчал что-то нечленораздельное себе под нос и закатил глаза.
— Не волнуйся об этом. Это был несчастный случай, и Чэд с пониманием отнесся к этому. Я рада, что с твоим отцом все в порядке, — протягивая через стол руку, тепло произнесла Рейчел и сжала мою ладонь.