— Идешь к Доун? — спросил Спенсер, отложив джойстик и посмотрев на меня. Если бы я не была так зла на Кадена, его сияющие надеждой глаза рассмешили бы меня. — Она вернулась?
— Да. И нам нужно наверстать упущенное.
Спенсер кивнул.
— Передай ей привет от меня.
— Конечно. — Я повернулась, чтобы уйти.
— Удачи, Элли.
На полпути я остановилась и глянула через плечо на Кадена. Его взгляд был сосредоточен на экране телевизора и лишь раз скользнул по мне.
— Вам тоже, — тихо вздохнула я.
Общежитие больше не казалось вымершим, но все еще оставалось довольно тихим. Я даже спокойно передвигалась по коридорам, при этом не сталкиваясь с кем-нибудь постоянно, как было перед началом занятий после летних каникул.
Добравшись до комнаты Доун, я пару раз постучала в дверь, и через несколько секунд она распахнулась.
Смущенная, я застыла и моргнула.
Передо мной стояла вовсе не Доун. Это была Сойер. Псевдо-подружка Кадена, с которой я столкнулась в свои первые выходные в Вудс-Хилле и которую с тех пор больше не видела в нашей квартире.
— Что ты здесь делаешь? — с удивлением выпалила я.
Сойер же не выглядела удивленной. Увидев меня, она лишь закатила глаза.
— Я здесь живу, — ответила она и дала мне войти. — К сожалению. Если ты заставишь ее прекратить реветь, я тебе заплачу. — Она наклонилась и зашнуровала свои ботинки. Затем прошла мимо меня, захлопнув дверь.
Я озадаченно посмотрела ей вслед. Видимо, Сойер и была той странной соседкой, которую Доун всегда пыталась избегать. С ума сойти.
Я покачала головой. Надо будет поломать голову над этим позже. Сейчас же мне, в первую очередь, нужно позаботиться о Доун.
Свернувшись калачиком и завернувшись в одеяло, словно в защитный кокон, она лежала на кровати.
— Доун? — осторожно спросила я.
— Она чокнутая, — раздался из-под одеяла приглушенный голос. Затем она отогнула уголок и показалась часть ее лица. Выглядела Доун так же, как я чувствовала себя со Дня благодарения. Неблестяще. — Я совсем не плачу.
Я встала на колени возле кровати и убрала красновато-каштановую прядь с ее лба.
— Просто ты устала.
Она покачала головой, и одеяло задвигалось вместе с ней. Я сдержалась, чтобы не рассмеяться.
— Нет. Я просто прячусь.
— От кого? — поинтересовалась я.
— От всего мира.
Я кивнула и сняла обувь.
— В твоем укрытии не найдется еще местечка?
Она тут же отодвинулась в сторону и приподняла одеяло, чтобы я могла скользнуть внутрь. После того как я легла рядом с ней, она натянула одеяло на наши головы.
— Миленько тут у тебя, — пошутила я.
Доун хмыкнула. Ее щеки покраснели, но она не выглядела плачущей. Скорее злой.
— Что случилось, Доун?
— Это была катастрофа, — вздохнула она. — Этот идиот приволок свою новую девку на ужин к моему отцу. Мне хотелось убить его.
— Он есть и останется мудаком, — согласилась я.
Затем Доун рассказала мне о том вечере. Как у нее выпал бокал из рук, когда она застукала его с ней на кухне. И как его родители весь вечер сочувственно смотрели на нее, что еще больше злило Доун.
— Мы — рыжие — как правило, открыто демонстрируем наши чувства, особенно это заметно по цвету лица, — проворчала она. — Никогда в жизни у меня не было такого ужасного Дня благодарения. Надеюсь, твой прошел лучше.
Хотелось рассказать Доун все, включая Андерсона и мой срыв, и хотя в моей жизни не было другой подруги, которой бы так сильно доверяла, я не смогла. Я была еще не готова. Поэтому лишь ограничилась рассказом о звонке матери. И, конечно же, рассказала про Кадена, который приехал ко мне и пошел со мной на благотворительный ужин к родителям.
Когда я закончила, Доун вздохнула.
— Этот парень влюблен в тебя, — прокомментировала она, наматывая прядь волос на палец.
— К сожалению, нет, — не удержавшись, возразила я, только потом сообразив, как это прозвучало.
— Значит ли это, что у тебя есть к нему чувства? — тут же выпрямилась Доун.
— Да, — Я с трудом сглотнула.
— Но это же здорово, Элли!
— Я слышала, как он сказал своей маме, что у меня слишком большой багаж за спиной, — быстро сказала я, чтобы она не радовалась раньше времени.
— Что, прости? — Доун уставилась на меня с открытым ртом.
— Он сказал, что у него нет желания заботиться о ком-то, кто в любой момент может сломаться от малейшей мелочи. — Было больно повторять его слова вслух.
Доун медленно отодвинулась, затем откинула одеяло с наших лиц, чтобы нам было чем дышать.
— Вот же кретин.
— Можешь повторить это снова, — фыркнула я.
— ОН ТАКОЙ…
— Доун! — прервала я ее, смеясь, и перевернулась на бок. Мы широко улыбались.
Остаток дня мы ели шоколад и делились историями из прошлого. Я узнала больше о тесных отношениях Доун с отцом и кое-что про ее мать, которая покинула их много лет назад. Также она рассказала про бывшего парня, который всегда был рядом и поддерживал ее, пока не предал. Взамен я рассказала о своих родителях и что наконец-то набралась мужества попрощаться с ними.
Несмотря на то что еще не могла полностью довериться Доун, впрочем, как и она мне, я чувствовала себя прекрасно. Совместное времяпровождение еще больше сблизило нас. Мы определенно были на правильном пути. Доун и я — вместе против всего мира.
— Думаю, нам нужно прекратить прятаться и, наоборот, начать завоевывать мир, — в какой-то момент произнесла Доун.
Теперь она лежала на спине, задрав ноги на стену и вытянув их. Я, напротив, устроилась на животе.
— Завоевывать мир? — Я приподняла бровь. — Ты действительно думаешь, что мы готовы?
— Ну, я не имею в виду начинать уже сегодня или завтра. Но мы могли бы, я не знаю, сделать что-то. Создать наше собственное моджо. (Примеч.: по афроамериканскому народному поверью моджо — это амулет в виде фланелевой сумки, содержащей один или несколько магических предметов. Это «молитва в сумке» или заклинание, которое можно носить на теле). — Она пошевелила пальцами ног, и только тогда я заметила, что у нее разные носки.
— Моджо? Такой мешочек-талисман с травами? — выпрямилась я. — У тебя есть что-то подобное?
— Думаю, я подразумевала что-то больше похожее на карму. Это судьбоносная материя, сулящая невероятные вещи, когда ты добрый.
— Так ты хочешь показать миру, какие мы невероятные, чтобы он стал невероятным для нас?
— Кажется, я съела слишком много шоколада и больше не могу ясно мыслить. Но да, что-то вроде того, — с усмешкой посмотрела на меня Доун. — Итак, ты в деле?
И да, я была в деле.
Впервые с тех пор как познакомились, мы стали с ней одного роста. Но только потому, что она надела туфли на самых высоченных каблуках, которые я когда-либо видела в своей жизни, а мне пришлось остаться в своих ботинках на плоской подошве. Размер ноги Доун был намного меньше моего, поэтому для меня не нашлось ничего в ее коллекции обуви. Вместо этого она одолжила мне один из своих топов с глубоким вырезом. И так как грудь у меня была больше, то сел он весьма тесно. Но мне было все равно.
Мы выглядели великолепно, а остальной мир — с его коварными матерями, лживыми бывшими парнями и неуравновешенным Каденом — мог катиться ко всем чертям.
Сегодня мы собрались гулять, и нам было плевать на все. И дело не в том, что хотелось забыться, как я делала раньше. Совсем наоборот. Мы просто хотели потусить и повеселится. И нам это было очень нужно после того, как прострадали почти весь день.
Мы прибыли в «Хилл-Хаус» как раз вовремя. Очередь была небольшой, и нам не пришлось долго ждать, чтобы зайти. Внутри стояли и танцевали группками люди, но толпы не было. Мы заказали коктейли и даже заняли хорошие места за столиком в задней части клуба, видимо, карма была на нашей стороне.