Впрочем, сейчас Шрам на удивление благосклонно воспринял её прикосновение, и слова, издав вопросительное щебетание.
— Поработай вот этим, – ободрённая его реакцией Лекси протянула ему извлечённую из рюкзака лопатку и указала на снег.
Шрам раздражённо фыркнул и даже покачал украшенной дредами головой, выражая крайнее отвращение к высказанной ею идее. И это вполне можно было понять – ему, как представителю тропического вида, явно не хотелось взаимодействовать со снегом.
— В снеге – наше спасение, – настойчиво произнесла женщина, упрямо пытаясь установить зрительный контакт с собеседником. Шрам сейчас вёл себя, как ребёнок, в то время как время, с таким трудом выигранное ею, утекало сквозь пальцы. Она не могла тратить его на спор с хищником, но и построить иглу без его помощи не могла. У неё попросту уже не хватило бы сил ещё и на это.
— Снег… наш друг? – после некоторое заминки спросил он, воспроизведя нарезку из её слов с помощью ритуальной маски.
— Да! Снег наш друг, – торопливо кивнув Лекси улыбнулась Шраму, благодаря его за понятливость. Её карие глаза встретились с его жёлтыми и на миг между ними установилось нечто большее, чем просто понимание. Это была глубокая внутренняя связь. Единство душ, которое немногим в этом мире (да и в других мирах тоже) удаётся ощутить. К великому облегчению земной женщины инопланетный хищник оказался достаточно разумным и покладистым, чтобы признать её лидерство в этом вопросе и подчиниться.
Огромная, крапчатая лапища Шрама на мгновение коснулась её ладони, забирая лопату, и Лекси с удивлением отметила, насколько приятной и гладкой при прикосновении ощущалась его чешуйчатая кожа. Затем он крепко сжал инструмент и начал копать.
Комментарий к Глава 2.Проверка на выживание.
* И́глу (инуктитут ᐃᒡᓗ – «дом») – эскимосское жилище куполообразной формы из уплотнённых ветром снежных или ледяных блоков.
========== Глава 3.Комфорт в снежном иглу. ==========
Лёжа в построенной их совместными усилиями иглу, в объятьях Шрама, Лекси вспомнила древнюю гренландскую поговорку, гласившую: «смех висит в воздухе». Вообще-то, это была часть короткой и поучительной истории об охотнике, застигнутом внезапной пургой. Осознав, что не успеет добраться до поселения он поспешно выстроил иглу, отгородившись от свистящего ветра стенами снега и льда. Ослеплённый метелью и насквозь промёрзший он вполз в им же самим выстроенное убежище и разразился победным смехом человека, который вопреки обстоятельствам не сдался, а продолжил бороться за свою жизнь. А в итоге ещё и оказался настолько умным и отважным, что сумел перехитрить смертоносную стихию. Ну как тут было не радоваться и не смеяться в голос?
Примерно так же чувствовала себя и Алекса сейчас. Ей хотелось смеяться от радости, но усталость и боязнь непонимания со стороны своего компаньона, удерживала от этого. Меж тем, так и не прозвучавший смех женщины, звенел под куполом их маленького убежища, перекатываясь от одной стены до другой. И затаившись она могла даже услышать его сквозь мерное дыхание хищника.
Иглу они построили быстро. Меньше, чем за полчаса. Физическая сила и мастерство пусть даже и полумёртвого хищника,помноженные на её знания и опыт дали поистине фантастический результат. Конечно, кто-то мог сказать, что строительство убежища не может быть торопливым и должно напоминать скорее священнодейство. Что стоит ошибиться, выбрав слишком влажный, или наоборот – слишком рыхлый снег и дом рухнет на голову незадачливому горе-строителю и погребёт под собой, превратившись в обычный сугроб. Однако Алекса Вудс обладала достаточным опытом, чтобы точно знать, что нужно делать, и не допускать ошибок.
Заставив Шрама расчистить небольшой участок с помощью лопаты сама она, тем временем, отыскала снег достаточно плотный и слежавшийся, чтобы из него можно было строить С помощью ножа, извлечённого из найденной на руинах сумки, Лекси принялась вырезать бруски, которым предстояло стать кирпичиками из будущего дома. Шрам лишь взглянул на то чем она занималась, и присоединился, используя для этого сдвоенные наручные лезвия. Снег холодил когтистые пальцы хищника, заставляя его смешно поджимать жвала, издавая недовольное рычание. Однако он и слова ей не сказал, по-видимому смирившись с необходимостью.
Его стараниями они закончили даже раньше, чем Лекси планировала. Она успела наделать брусков только для одного кольца, которому предстояло стать нижним «венцом» будущего жилища, а он уже вырезал все остальные. Представители его расы обращались с холодным оружием действительно виртуозно. Осталось только выложить полученные блоки рядами, поднимающимися вверх по сужающейся спирали, и иглу в виде перевернутой полусферы было готово. Входное отверстие Лекси прокопала в снегу у основания стены, соорудив довольно длинный туннель, которые, потом, пришлось ещё и расширить, чтобы в него пролез и хищник.
Внушительные габариты товарища по несчастью чуть было не стали неразрешимой проблемой, но в конце концов женщине удалось раздвинуть стены достаточно, чтобы хищник с мог протиснуться в убежище ничего не сломав при этом. Подобное расположение входа должно было защитить их от порывов ветра, которые в противном случае задували бы внутрь, принося с собой снег и антарктический холод. Лекси позаботилась обо всём, даже о вентиляции, прокопав отверстие с подветренной стороны – снизу. Именно снизу, у самого пола, потому что сделай она его вверху, тёплый воздух сразу ушёл бы наружу, попутно растопив им крышу.
Когда убежище было готово они оба забрались внутрь, пробравшись по подлёдному ходу, и принялись устраиваться на ночлег, освещая кромешную темноту лучами бледного света из его маски. Оба они – и хищник, и женщина, смертельной устали и нуждались в продолжительном отдыхе. Не будь рядом Шрама, Лекси вырубилась бы, едва оказавшись в безопасности, но она помнила о проблеме с его повреждённой броней и не могла позволить себе поступить так до тех пор, пока не позаботится о его нуждах. Одним из главных качеств Алексы Вудс, привитых ей отцом было ответственность. И в том числе, за тех, кто был с ней в одной группе. Даже за этого двухметрового, космического крокодила, на которого она всё ещё злилась за смерть Вейланда и других членов экспедиции.
Дождавшись, пока воздух внутри прогреется от тепла её тела и в иглу станет достаточно жарко, она сняла с себя куртку и расстелила её на полу поверх брезентового полотнища Соорудила нечто вроде кровати, на которую заставила лечь хищника. Сама же она легла на него, предварительно расстегнув свой комбинезон так, что можно было прикоснуться кожей к коже. Только так можно было отогреть участки его тела, более не прикрытые термической сеткой. И выглядели они не очень хорошо, надо сказать.
В тех местах, где её коснулся мороз желтовато-коричневатая кожа хищника приобретала нездоровый, пепельно-серый оттенок и начинала активно шелушиться. Лекси совсем не разбиралась во внеземной анатомии, но очень надеялась, что это не некроз тканей.
С последствиями простого обморожения они справились бы, но устранение омертвевших тканей потребовало бы хирургического вмешательства. Конечно, у хищника был его чудо-чемоданчик, вот только у отсутствие у неё какого-либо медицинского опыта ставило успех возможной операции под очень большой вопрос. Да и Шрам вряд ли бы выдержал сейчас ещё одну жесточайшую экзекуцию.
В любом случае, сейчас сделать что-то с этим она не могла, а потому, осмотрев повреждения, заставила себя успокоиться, прильнув к хищнику. Вот так они и застыли, лёжа друг на друге, он снизу, а она сверху. Шрам прижимал её к себе, а тепло её тела заполняло пространство вокруг них. Зубы Лекси больше не стучали, а конечности не тряслись. Она наконец-то смогла согреться.
«Воистину, не найти каменного дома, столь же укрытого и теплого, как иглу – успела подумать женщина, прежде чем заснуть…
…в таком состоянии можно было ожидать, что она просто провалится в чёрную бездну временного небытия, а её мозг просто отключиться от реальности, не выстраивая никаких картинок, но всё вышло совершенно иначе. Сны были, и при том весьма яркие. В них Алекса Вудс снова оказалась в Пирамиде. Только чужих там не было. Вместо них женщину окружали жрицы с раскрашенными красной краской лицами и головными уборами из перьев. Они были облачены в свободные, ниспадающие одежды белого цвета.