Фриц Фишер появился на свет в том же году, что и Шидер. Их биографии до определенного момента тоже весьма похожи: участие в молодежных националистических движениях, вступление в СА в 1933 г. и в НСДАП в 1937 г. Добровольцем вступил в вермахт, в годы Второй мировой войны выступал с пропагандистскими докладами. В 1945-46 гг. находился в лагере для интернированных, где началось его переосмысление немецкого прошлого. В 1950-е гг. занялся историей германской политики эпохи империализма и уже в 1961 г. опубликовал свою знаменитую книгу «Рывок к мировому господству» [Фишер 2017], в которой обосновывал тезис о наличии у германского руководства в годы Первой мировой войны захватнических целей. Эта монография, а также последующие работы Фишера вызвали весьма болезненную реакцию консервативных историков, продолжавших настаивать на относительной невиновности Германии в Первой мировой войне. Последовавший «спор о Фишере» стал одной из двух главных исторических дискуссий в ФРГ второй половины ХХ в. и имел огромный общественный резонанс. Критика традиционных националистических концепций немецкой историографии «слева» была для Фишера способом проработать свое собственное прошлое.
Миф о «перевоспитании»
Само по себе германское общество оказалось неспособно к радикальным изменениям, однако, на счастье для немцев и остального мира, их перевоспитание взяли на себя державы-победительницы. Именно они наказали преступников, создали новые демократические институты и защищали их в дальнейшем, учили простых немцев быть добропорядочными гражданами республики; ФРГ является целиком и полностью их творением.
С этим мифом в российском информационном пространстве также приходится сталкиваться довольно часто. При этом без ответа остается вопрос о том, почему насильственное внедрение демократии оказалось столь успешным в одном случае и не привело ни к каким результатам в других, несмотря на значительно больший объем затраченного времени и усилий. Между тем даже поверхностное знакомство с политикой оккупационных держав показывает, что их возможности были довольно ограниченными, а достигавшийся эффект нередко прямо противоположным ожидаемому.
Вопрос о том, что делать с побежденной Германией, начал обсуждаться в странах Антигитлеровской коалиции задолго до мая 1945 г. Радикальные варианты — раздробить страну на несколько малых государств, изолировать ее в Европе силовыми мерами, превратить в аграрное государство путем уничтожения всей крупной промышленности — довольно скоро оказались отвергнуты. Часть из них была признана нереалистичной, часть могла привести к весьма долгосрочным и негативным последствиям, превратив Германию в постоянный очаг нестабильности в Европе. В итоге на конференциях союзников было принято принципиальное решение сохранить единое государство и постараться придать ему демократический характер.
Последнее считалось непростой задачей. После двух мировых войн в стане победителей, в особенности в США, было распространено представление о том, что источником проблем является немецкий национальный характер как таковой. Весьма красноречиво название опубликованной в 1943 г. книги американского психолога Р. Брикнера «Неизлечима ли Германия?». Брикнер развивал идею о том, что немецкое общество на протяжении многих поколений больно коллективной паранойей [Fay 2008: 18]. В начале 1945 г. в английских и американских штабах распространялся документ под названием «Немецкий характер», в котором нацизм назывался «лишь крайним проявлением» оного [Birke 1989: 15]. «Переобучение» (re-education), соответственно, представлялось сложной задачей, которая потребует большого количества времени и больших усилий в самых разных областях — от системы образования до культурной сферы.