— Я же занимался тем, что осуществлял взаимодействие гражданской администрации края и англо-американских и всех прочих вооруженных сил. Мой визит был исключительно деловым, а Грин — командующий военно-морскими силами Британии.
Ревтрибунал, приговоривший Ермолова к расстрелу, по моей настоятельной просьбе отложил исполнение приговора на неделю. Не из-за того, чтобы Ермолов мог подать апелляцию в вышестоящую инстанцию (кому бы он ее мог подать?), а из чисто деловых соображений. Я не успел выяснить — что было известно российской администрации о деятельности контрразведки англичан, пришлось допрашивать. Увы, Василий Васильевич здесь оказался малокомпетентен, сумев сообщить лишь, что взаимодействием разведок и контрразведок занимался непосредственно генерал Скобельцын — командующий Мурманским фронтом, и подполковник Жилинский — начальник Осведомительного отдела.
Скобельцын, как я знал, успел уйти в Финляндию, а Жилинский? Фамилия мне ни о чем не говорила, но, вполне возможно, что он сидит сейчас где-нибудь на Соловках, прикрываясь солдатскими документами.
Возможен иной вариант. Кольский полуостров освобождала седьмая армия, а ее штаб находится в Петрозаводске. Не исключено, что там же сейчас и пребывает господин Жилинский. Надо бы поинтересоваться у коллег. Петрозаводск это уже Карелия или еще Олонецкая губерния? Уточню.
Так что повезло однофамильцу генерала. Разумеется, его все равно расстреляют, но потом. Но кто знает? Может, Наркоминделу хочется узнать связи Северного правительства с европейскими государствами и использовать их в своих целях?
Второй гражданин, затребованный столицей, тоже любопытная персона. Москва, видимо, внимательно читает мои отчеты, раз обратила внимание, что среди задержанных имеется некий Алексей Михайлович Юрьев, бывший председатель Мурманского краевого совета, подписавший соглашение с американцами о сотрудничестве и, по сути, легализовавший интервенцию. А этот-то зачем нужен комиссариату по иностранным делам? Хотят уточнить пункты соглашения американцев и Мурманского краевого совета? Хм. Сомнительно.
Не поленившись, пошел смотреть папочку с материалами допросов на гражданина-товарища Юрьева. Так, ничего интересного. После роспуска краевого совета работал заведующим склада, потом переводчиком у американского консула Пирса.
Консул, в принципе, мог интересовать товарища Чичерина и его ведомство, но откуда же им известно, что переводчиком был именно Юрьев? У Чичерина собственной разведки нет. Хотя... может из самих Соединенных штатов пришла весточка? Дипломатические отношения мы установим не скоро, но кто сказал, что между Советской Россией и США нет никаких связующих ниточек?
Юрьева мы тоже собирались расстреливать, если честно, хотя он и напирал, что во всем виноват товарищ Троцкий, позволивший ему принять иностранную помощь.
Иногда мне хотелось крикнуть — ай да Вовка Аксенов, ай да сукин сын! Ну, не зря я убеждал ревтрибунал не производить расстрелы немедленно, а делать небольшую паузу между вынесением приговора и его исполнением — денька три-четыре, а лучше месяц. Но целый месяц трибунал ждать не согласился — дескать, а кто кормить-то станет? Но неделю мне выторговать удалось. Мало ли что может случиться, вдруг приговорили по ошибке? А ведь как чувствовал. И Ермолову с Юрьевым повезло.
А вот третьего гражданина, которого вместе с документами и материалами дела требовали дипломаты, я этапировать не смогу, потому что его-то как раз и расстреляли и безо всяких отсрочек. Из сорока арестованных по делу «Об отделении Архангельского края от РСФСР» десятерых приговорили к расстрелу. Разумеется, Лихоносов Аввакум Исаакович — Главный Кормчий и организатор АПА шел за главного, потом участники покушения на меня, еще три молодых чекиста, передавших своим соратникам сведения о моих передвижениях (на допросе говорили, что предателями себя не считают, с товарищами по АПА у них связь более крепкая, нежели с ВЧК), и еще четверо, что готовили покушение на предгубисполкома Попова, но не довели его до конца по независящим от их воли обстоятельствам.
Если с Юрьевым и с Ермоловым более-менее понятно, то с бывшим преподавателем Ломоносовской гимназии не очень. Не иначе, ведомство товарища Чичерина хочет изучать опыт сепаратистского движения на Русском Севере. Что ж, все бумаги, касающиеся Великой Коммунистической Помории, в Наркоминдел отправлю, как только сниму с них копии. Не сам, разумеется, на то секретарь-машинистка есть. И еще извинюсь, что самого Лихоносова уже нет, но здесь мне никто претензию не выразит, даже Чичерин, слывший великим человеколюбцем.