— Товарищ Семенов отдал, наш командир взвода, — доложил боец и пожаловался. — Мы здеся по десять часов стоим, а положено не больше двух.
— Где остальные бойцы? — спросил я.
— Как где? В казарме, — пожал плечами караульный.
— Бегом в казарму, всех сюда зови, — приказал я. — Скажешь, товарищ Конасов приказал.
— Слушаюсь, — кивнул часовой, сделал шаг, а потом остановился и спросил: — А как же товарищ Семенов? Он меня с караула должен снять.
— Бегом исполнять! — заорал Конасов, и красноармеец побежал.
В общем, бардак полный. Командир взвода берет на себя роль, как минимум начальника особого отдела дивизии или губчека, подчиняет себе личный состав, устанавливает караулы. И часовой, насколько я помню, не должен срываться с места, не получив команды начкара или разводящего.
— Владимир, что собираешься делать? — спросил комиссар, признавая мое старшинство.
— Бойцов дождемся, устроим мини-фильтрацию, — пояснил я. — Конасов, тебе тюрьма лишняя нужна или нет? Правильно, на фиг не нужна, заключенных кормить придется. Но если мы сейчас просто так всех выпустим, без допроса, тоже неправильно. Семенов, как ни крути, командир взвода и боец Красной армии. Взвод при особом отделе состоит или от дивизии придан?
— От дивизии, — кивнул особист. — Мне еще штатное расписание не пришло, во всем отделе два человека.
Эх, а ведь это для особиста возможность выкрутиться. Мол, красноармейцы люди неопытные, виноват, не уследил. Может, арестовать его, паразита? Не знаю только, имею я на это право или нет? Армейского или фронтового особиста — точно не имею, это уже уровень самого Дзержинского либо его замов, а дивизионного? В принципе, могу и арестовать, а Спешилов поддержит со стороны политуправления дивизии. Впрочем, не буду. Конасов сотрудник особого отдела шестой армии, вот пусть Кругликов и решает, что делать со своим подчиненным — ограничиться выговором или расстрелять. Виноват, отдать под ревтрибунал. К тому же, как ни крути, речь идет о чистоте мундира. По идее, что должен сделать особоуполномоченный ВЧК, чтобы его коллега, а значит и карающие органы, не потеряли лицо? Ну, для начала расстрелять всех задержанных. Сорок человек для взвода, то в три-четыре приема изладят. Впрочем, если взвод полного штата. А может, затянется на шесть, а то и на восемь приемов. Семенова тоже можно расстрелять за превышение полномочий, а сам взвод расформировать, и все будет шито-крыто.
Но я этого делать не стану, и другим не позволю. Значит, сейчас всех быстренько допросить, и нехай домой чешут по холодку. И взять адрес титулярного советника, может и пригодится. Если он Архангельску не нужнее, заберу в Москву, только с Артузовым согласую.
Кстати, Семенова в камере еще не убили?
Глава 3. Новое назначение
А ведь я мог взять и просто уйти спать, так нет, опять отыскал на свою голову и прочие части тела лишнюю работу. Разве должен особоуполномоченный ВЧК, особа, так сказать, приближенная к самой верхушке руководства страны, лично проводить допрос такой мелкой сошки, как командир взвода? И не мои это обязанности, елки-палки! Мне нужна птица поздоровее, тетерев, а не ворона, так нет же, впрягся. А коли впрягся, деваться некуда.
Быстренько всех допросить, а потом разогнать по домам, не получилось. Когда вытащили из помещения мобилизационного пункта слегка помятого и оплеванного Семенова, отыскали местечко, где его можно допросить, из него полились признания, как вода из дырявого ведра. Ничего не скрывал, не отрицал, упирал на честность и пролетарское происхождение. Мол, сын пастуха, в армию добровольцем ушел, кается, просит простить.
А началось все с того, что командир взвода Семенов из самых лучших побуждений решил помочь своему непосредственному начальнику. Дескать, начальник особого отдела дивизии человек занятой и во всякие мелочи ему вникать недосуг. Спрашивается — зачем каждый раз докладывать товарищу Конасову об очередной партии офицеров или чиновников, которых сдают бывшие подчиненные? Выписать им расписку, определить под арест в подходящее помещение, и все дела. Помещение нашлось быстро — один из бойцов взвода, перебежчик из белой армии, сам из него призывался, а дальше пошло-поехало. Ну а то, что из карманов офицеров в солдатские вещмешки сами собой «перекочевали» деньги, золотые и серебряные часы, портсигары и все прочее, представляющее интерес, так это их справедливая добыча. Правда, сапоги и шинели с пленников пока не стали снимать, решив дождаться, когда начнутся расстрелы. И расстрелы Семенов планировал проводить сам, чтобы не отвлекать начальство, вот только место подходящее пока не нашел. А самое интересное, у бывшего командира взвода все бы могло получиться, если бы не прокол со мной.